Анатомия обмана - стр. 20
— Ты справишься. — шепчет Макс, отступая от меня.
Мне остаётся только сделать шаг вперёд. Именно так я и поступаю, напоминания себе, что возврата уже нет. Я сожгла почти все мосты, что могли бы привести меня обратной дорогой, а те, что не сожгла, выжгу сейчас дотла. Я обязана.
Вхожу в светлый кабинет. Меня неприятно удивляет, что очень похож на комнату для настоящих допросов. Как в фильмах. Металлический стол. Металлические стулья с плоскими сиденьями. И… зеркало во всю правую стену.
— Ань…
Мама… Сердце останавливается. Она выглядит уставшей и измотанной. Под глазами залегли тени, а губы упрямо поджаты. Растрёпанный, такой привычный мне, пучок тёмных волос на голове.
— Надеюсь, вас можно оставить наедине на пару минут? — ухмыляется следователь.
— Как же стыдно… — мать прячет лицо в ладонях, и я почти верю раскаянию, звучащему в её голове.
Но стоит дверям закрыться за Виталием Евгеньевичем, как все мои сожаления и стыд улетучиваются в один короткий вопрос:
— Девочка моя, зачем ты это делаешь?
Она не понимает…
Я не верю, что она не понимает. Не хочу в это верить.
— Ты знаешь, зачем. — сдержанно произношу я, поправляя фиксатор на шее.
Сажусь рядом с ней, упрямо глядя в стену напротив. Если честно, мне даже плевать, слушает ли кто-то сейчас наш разговор. Я не выдам себя ни словом.
— Не знаю. — всхлипывает в ладони мать. — Это же неправда, он никогда вас не бил. Что мне сделать, чтоб остановить всё это?
На миг она открывает лицо, ища мой взгляд заплаканными глазами, а я безжалостно произношу единственно верное:
— Сказать правду, мама. Просто скажи правду.
6. Глава 6
В какой-то момент я понимаю, что теряюсь. Просто путаюсь в датах, годах, побоях и обстоятельствах, когда отчим Ани её избивал. Я не мог себе представить, что слышать подобное будет так тяжело.
— Она врёт. — выдыхает отец, не сводя пристального взгляда с комнаты за стеклом.
— Кто?
Я уже ничему не удивлюсь. Прохор так насел на Аню, будто это она кого-то избивала годами.
— Вообще, обе. Но сейчас я имел в виду мать Анюты. С Аней всё понятно, она пытается её выгораживать.
Разворачиваюсь к отцу, вопросительно подняв брови:
— И с чего такие выводы.
Он хмыкает.
— Помнишь, Прохор заходил к нам в самом начале, когда озвучивал результаты экспертизы, оставив мать и дочь наедине?
Киваю, прекрасно помня, настороживший даже меня разговор.
Как там говорит папа обо мне? Пороху не нюхавший юнец?
— Зверева постоянно говорит с уточнениями. Это не прямой обман, Максим, но тревожный звоночек. Она десятки раз повторила: «Он не бьёт своих детей», «Он не мог этого сделать с Аней» и прочее, прочее, прочее… Знаешь, это как скрытый сигнал, что с кем-то другим он мог так поступить и кого-то другого он мог избить. Обычно такие женщины кричат, что их мужчины не обидят и мухи. Они более категоричны и непоколебимы, а эта… Что-то там есть.