Размер шрифта
-
+

Анатомия обмана - стр. 10

— А ребёнок, что, не человек? Я говорю с тобой, как с человеком, Ань. Не придумывай лишнего.

— Идите уже. Завтра заеду. — вклинивается недовольный Виталий Евгеньевич, показательно громыхая ящиками своего стола и раскладывая свой скромный арсенал аптечки по местам.

— Идём? — шепчу, сжав её ладонь.

Анюта кивает, и мы встаём.

Идём рядом. Я очень хочу её обнять, но боюсь. И как пацан, и как человек, который не хочет ей доставлять дополнительный дискомфорт. Фиксатор на её руке, перетянутый через шею, выглядит весьма серьёзно.

Не за талию же мне её вести, ну?

В коридоре, на наше счастье, не оказывается Аниной матери. Я воспринимаю это как маленькую победу. Поплавской сейчас совсем ни к чему с ней встречаться. Эта женщина не имеет никакого права называться матерью, после того как поступила с дочерью в кабинете следователя.

Быстро провожу Аню через дежурную часть и веду к крыльцу. Не знаю почему, но моя машина на подсознательном уровне воспринимается мной, как некая крепость, куда я должен доставить девчонку, чтоб до неё не добрались другие родственники.

Спешу. Не замечаю, как на парковке оказывается какая-то бабка с маленькой девочкой.

Бойкая старушка встаёт у нас на пути.

— Бабуль… — теряюсь я, остановившись вместе с Анютой.

— Рот закрой! — орёт та. — Ну ты и тварина мелкая, а! Довольна?! Миланочку забрала опека! Ты лишила девочку семьи! Сдохла бы ты лучше…

***

Макс несёт какую-то хрень. Утешает меня, как маленькую, а сам смотрит на меня таким взглядом, будто готов ради меня душу наизнанку вывернуть.

Конечно, я не знала, что мать поведёт себя подобным образом, но, будем честны, я не исключала вероятность такого исхода событий.

Она всегда встаёт на его сторону. Что бы он ни сделал, как бы себя не повёл, сколько бы боли ни причинил нашей семье, он, он, он… Всегда он. И только он.

Я обязана вытеснить этот момент из памяти. Эти побои не должны повлиять на дальнейший ход событий. Зверь должен исчезнуть.

Наконец-то мы выходим из этого треклятого кабинета, больше похожего на прокуренный склеп. Я чувствую себя неуютно, оглядываюсь по сторонам и волнуюсь.

Мамы нет… Неужели она просто взяла и ушла? Неужели не остыла?

Лядов идёт рядом. Его бесконечно дёргает. Он то заносит руку, намереваясь обнять меня за плечо, то примеряется в моему локтю, то скользит рукой по собственной куртке, немногим выше поясницы. Мне это нравится. Не знаю почему и не знаю, почему я вообще до сих пор, после всего произошедшего, могу о чём-то подобном думать, но эта нерешительность отзывается теплом в моей груди.

На пропускном пункте мне улыбается дежурный полицейский. Я плохо изучала должности и звания, но сейчас мне хочется, чтоб этот лысый, улыбчивый мужчина занял место Виталия Евгеньевича. Уверена, мы бы с ним сработались.

Страница 10