Анасейма - стр. 58
Раиса Константиновна на секунду опешила, посмотрела на сына недоверчиво.
– Зачем ушёл без разрешения, да ещё один?
Илья растерялся.
– Я не подумал. Это случайно получилось.
– Случайно?
Такая глупость, как хождение в незнакомом лесу, где водятся не только реликтовые деревья, но и хищные животные, никак не укладывалась в её голове.
Весь вечер Раиса Константиновна не выпускала сына из виду, присматривалась к нему, будто за время отсутствия его могли подменить или сделать что-то нехорошее, незаметное с первого взгляда. Спустя час она уже взяла себя в руки и ни капли не напоминала ту взволнованную женщину, что металась по двору. Такого лица Илья ни разу у мамы не видел. В минуты злости или радости оно менялось незначительно, Раиса Константиновна никогда не выражала эмоции ярко, слегка обозначала их приподнятой бровью или сдержанной улыбкой.
У Юдиных всё было наоборот. Постоянные поцелуи, объятия, щедрые россыпи любви по поводу и без. Огорчались они тоже громко, правда, причины находили для этого, на первый взгляд, абсурдные. Несколько дней назад Марина плакала навзрыд, обнаружив разорённое осиное гнездо. А вчера с неподдельной скорбью на лице собирала на берегу медуз и кидала их обратно в море.
Раиса Константиновна любовь выдавала как плату за хорошие поступки. Когда сыновья расстраивали её, она могла спокойно заявить: «Сегодня я тебя не люблю».
Выбрав момент, когда Илья останется без присмотра, Марина приблизилась к нему и протянула самую красивую ракушку из своей коллекции:
– Прости меня.
Илья поднял взгляд, Марина смотрела прямо, насквозь прожигая своими прозрачными глазами.
– Ты меня тоже прости.
– Мир? – он протянул ладонь, но ракушку не взял, предлагал скрепить дружбу рукопожатием.
На лице Марины расцвела широкая улыбка, она цепко ухватила ладонь Ильи.
– Мир. И, кстати, я не двоечница. Всего две четвёрки в четверти.
Илья взял ракушку и ухмыльнулся.
– Но прогуливаешь?
– Прогуливаю, – печально согласилась Марина. – Если пороть будут, скажи, что это я тебя завела.
Илья изумлённо уставился на Марину, ожидая, что она улыбнётся, но она, кажется, не шутила.
– Пороть? С чего вдруг меня будут пороть? К тому же мне уже двенадцать лет, кого в таком возрасте порют?
Марина неуверенно пожала плечами.
– Ну, мало ли, – протянула она задумчиво. – Нас папа ремнём лупит, но только за дело. Он нас любит и хочет из нас людей вырастить. И вообще, он прикольный.
– Прикольный, – нехотя согласился Илья.
– А как тогда вас с Димкой наказывают?
– Мама с нами не разговаривает.
– И всё?
– Этого вполне достаточно.