Аналогичный мир. Том второй. Прах и пепел - стр. 101
– Это… это ж получается…
– Во-во! Оно и получается, что он этот месяц так на скотной и жил, и за скотиной смотрел.
– Один?!
– А никого больше я не нашёл. Натаскал, значит, хлеба и жил себе припеваючи.
– Ещё бы!
– На молоке-то.
– И на сливках, небось.
– Ну да, краснорожий жратву не упустит.
– Да чтоб молоко и сливки были, он работал! – взрывается Грег. – Понимаете вы это?! Полы мыл, брикеты эти чёртовы по-своему перекладывал, поил, кормил, чистил, бидоны отдраивал… Да что там, мне черномазые потом на него жаловались. Ябедничали, что он в скотную никого не пускал. Утром им бидон выкатит, они отольют себе, сколько успеют, выйдет, бидон заберёт, и попробуй кто сунуться на скотную. Бьёт, не глядя и не думая. Так что не зря я на него глаз положил.
– Да, выходит, не зря.
– Ну, ты скажи, а?!
– Ну, а дальше-то что?
– К тому и веду. Я, значит, даже похвалил его, что, дескать, молодец, правильно, хозяйское добро уберёг. Он и ухом не повёл. Как, скажи, нету меня для него. Ладно. Угрюмый – он Угрюмый и есть. Пошёл я дальше. Думаю, хоть здесь порядок и одной головной болью меньше. Отловил одного черномазого, велел двух телят забить и всё молоко на кухню перетащить.
– Ну да, пока краснорожий всё не выпил.
– Ну да. И тут мне кричат, что Угрюмый бежит. Я на крыльцо. Вижу: идёт. И у ворот уже. Я как гаркну ему, чтоб вернулся.
– И послушался?
– Ты же без плети уж наверняка.
– Послушался! Вот что я ещё пятое забыл. Послушный был. Не прекословил. И делал, что скажешь.
– Ни хрена он не послушный. Я о нём тоже кое-что расскажу.
– Заткнись. Давай, Грег.
– Ну что. Я его к хозяйке. Закрепить надо.
– Ну да, понятно.
– Так эта стерва верещит, что её разорили, и не слушает ни хрена. А всего-то и надо было… Ну, она орёт, я ей чего-то втолковать стараюсь, а он…
– Ну?!
– Повернулся и ушёл. Ну! На кухню завернул, полбатона белого хлеба взял и ветчины кусок, мы там с собой кой-чего привезли, и ушёл.
– Всё-таки уворовал!
– Не удержался!
Грег хотел ещё что-то сказать, но махнул рукой и стал собирать карты.
– И что? – разжал он губы. – Не встречал ты его больше?
– Бог миловал, – усмехается Грег. – Мне ещё жить хочется. Полу вон тоже… повезло.
– А ни хрена. Я и не боюсь. Я над ним спьяну не куражился.
– Ага. Ты это трезвым делал.
– Я шутил. А что он дурак, тупарь краснорожий и шуток не понимает…
– Ну да, – кивает Грег. – Это когда он из душа шёл, а ты его лицом в навоз тыкал, ты, значит, шутил?
– Он на душе повихнутый был, – хохочет Пол. – Это ж смехота! До вечера его проманежишь, чтоб время впритык вышло, и отпустишь… Так он бегом бежал до душевой. Не пожрёт, лишь бы в душ попасть.