Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата - стр. 75
Джонатан замер с открытым ртом и через секунду захохотал так, что облил себя кофе.
– Ты!.. – наконец выдохнул он залихватское ковбойское ругательство. – Ты с ума сошёл!
– Рождество должно быть весёлым! – убеждённо ответил Фредди. – Ты не обжёгся?
Джонатан отсмеялся, вытер глаза и джинсы, налил себе ещё одну чашку, уже тоже пополам с коньяком.
– Это ты про Рождественские угоны, что ли, вспомнил?
– Н-ну! Забыл, как веселились?
– Особенно в отстойнике. Ладно, ёлки завезут, это не проблема. Могут себе и сами купить.
– Я обещал Стефу от нас.
– Тогда, конечно, – сразу кивнул Джонатан. – Так что, ковбой, делаем настоящее Рождество?
– Повторю за Стефом. Хэллоуин нам испоганили, неужто и Рождества не будет?
Джонатан залпом допил кофе и встал.
– Да, и это главный резон. Всё правильно, Фредди, делаем настоящее Рождество. Расчёт я сделаю.
– Деньги у нас на выплату есть?
– Не трухай, ковбой. Счета не тронем.
Фредди тоже допил и встал. Вдвоём они навели порядок в баре.
– Да, Джонни, вот ещё что. Корма надо на мелкую фасовку рассыпать. Роб сегодня с мелюзгой все мешки собрал и отсортировал. Поставить с утра всех мужчин, и до ленча сделают.
– Элементарно, – кивнул Джонатан. – У Молли уже заметно?
Фредди пожал плечами.
– Понятно, – Джонатан усмехнулся. – Согласен. До ленча сделаем и поставим Сэмми на фургон.
– Согласен, – слегка передразнил его Фредди. – Ну, всё, пожалуй, – и, уже выходя из комнаты, сказал торжественным тоном, как клятву дал: – А на Рождество в оттяг повеселимся!
Джонатан вздохнул и стал стелить постель. Веселиться в оттяг, конечно, неплохо, но как бы аризонских шуток всерьёз не приняли. Здесь всё-таки Алабама. А Фредди, похоже, завёлся и собирается веселиться на всю катушку. Джонатан невольно хихикнул, вспомнив, как они тогда в компании ещё с тремя ковбоями перепутали в рождественскую ночь стада, аккуратно перегнав их по кругу. Шуму было… приятно вспомнить. Стадо цело, тёлочки не пропало, но в чужом загоне, а в твоём чужое стадо. Были чёрные мохнатые галлоуэи, а теперь светло-серые гладкие хайленды, а галлоуэев и след простыл. Разобрались быстро, но ржали… полгода. И потом долго вспоминали. Но здесь… здесь не поймут. Джонатан ещё раз вздохнул и лёг. Ему тогда было где-то шестнадцать, и эта ночная скачка, угон без кражи… хорошо было!
От утренней лёгкой дрёмы после завтрака Рассела разбудили голоса. Он даже не сразу сообразил, откуда этот многоголосый крик и хохот, столь не свойственный обычным шумам подобных заведений. А подошёл к окну и увидел: ночью, оказывается, выпал снег, и спальники теперь убирали свою площадку, увлечённо перебрасываясь снежными комками. Было странно и даже трогательно видеть взрослых – во всяком случае, физиологически – мужчин за детской игрой. Рассел невольно рассмеялся, наблюдая за шутливой баталией. Да, ни разу грань между игрой и дракой не нарушилась.