Аналогичный мир. Том третий. Дорога без возврата - стр. 32
Где-то рядом пели протяжно и грустно. Мужские голоса тщательно выговаривали слова, не слишком следя за мелодией. И весь вагон словно притих, слушая. Андрей пел так же – вспомнил Эркин. Для него слова были важнее. Эркин тряхнул головой.
– Вспомнил кого?
Владимир спрашивал так, что Эркин ответил.
– Брата. Брата у меня в Хэллоуин убили. Избили, облили бензином и подожгли. Понимаешь, он ещё жив был. Кричал. А они смотрели и смеялись. Понимаешь? И… и Алиса видела это. Её он спас, а сам… он на себя их отманил, отвёл…
Широкая ладонь Владимира легла на его колено.
– Никого… нету у тебя больше?
– Только они. Женя и Алиса.
Владимир кивнул.
– А у меня никого. Все погибли. Вот нашёл родню, дальнюю, дальше уж некуда. Списался и еду. Всё ж не один буду.
– Одному тяжело, – согласился Эркин.
В отсек вошла Женя, ведя за руку умытую Алису.
– Давай ложиться, маленькая.
Владимир подобрал свои костыли и встал.
– Пошли, покурим, – предложил он Эркину.
И снова путь по гудящему, хохочущему и плачущему вагону. Эркин шёл сзади, чтобы при необходимости помочь Владимиру. Но тот, видимо, уже привык к костылям и шёл уверенно.
В тамбуре было заметно холоднее. Владимир прислонился к стене и достал кисет. Эркин вытащил сигареты, предложил жестом. Владимир покачал головой.
– Привык к самокруткам.
Они закурили.
– Племя твоё… тоже?..
– Не знаю, – просто ответил Эркин. – Я не знаю своего племени, – и повторил: – У меня никого больше нет.
– И не нужен? – улыбнулся Владимир.
Эркин пожал плечами и, помедлив, кивнул.
– Да, наверное, так и есть. Одному очень тяжело, я знаю…
Они молча курили. Эркин щелчком выкинул в щель под дверью окурок, передёрнул плечами. Владимир курил, зажимая самокрутку в кулаке, так что даже огонька не видно. Из-под двери толчками бил холодный воздух, грохотали колёса, дрожал под ногами железный пол. Владимир погасил крохотный окурок и выбросил его.
– Ладно, пошли спать.
– Пошли, – не стал спорить Эркин.
Он открыл дверь, пропустил Владимира и вошёл сам. То ли шум стал глуше, то ли он уже притерпелся к нему. У уборной стояла очередь, небольшая, в три человека. Владимиру сразу предложили пройти первым.
– Спасибо, братки, – улыбнулся Владимир.
Разговор сразу стал общим и о войне. Эркин слушал молча. Здесь ему сказать было нечего. А они вспоминали, перебирали названия городов и номера частей… Из уборной вышел молодой, не старше Андрея, парень, застёгивая на ходу воротник гимнастёрки, но не ушёл, сразу ввязавшись в разговор. Народу всё прибывало. И когда очередь дошла до Эркина, было уже не протолкнуться.
Оказавшись в маленькой и достаточно чистой уборной, Эркин повернул на двери ручку и огляделся. Раковина, унитаз, даже зеркало есть. Ну, ладно, не будем задерживать остальных. Но он не сразу понял, что воду спускают ножной педалью, а кран надо подбивать ладонью. Наконец, приведя себя в порядок, Эркин окончательно посмотрелся в зеркало – нет, глаза не пьяные – и открыл дверь.