Аналитик - стр. 8

– Сергей, – начал он, напряженно глядя на меня, разговор, когда мы остались одни. – Что значит статья в «Труде»? Товарищи спрашивают, уже пара человек высказали мнение, что тебя нужно исключить из комсомола. В партийном собрании университета пока молчат, но если мы тебя исключим, то и они быстро примут меры. Скажешь, что происходит?

– Много недовольных моей деятельностью стало, – буркнул я. Но вот то, что Георгий Юрьевич не стал делать скоропалительных выводов, а сначала ко мне подошел и спросил, я оценил. Не прошел даром прошлый «урок», когда меня подставить пытались. – Не переживайте, скоро мнение людей снова измениться. Не в первый раз, помните?

– Помню, – удовлетворившись моим ответом, кивнул Жидунов. – Тогда не буду тебя больше задерживать.

Выйдя из кабинета комсорга университета, я задумался – куда сейчас идти. До десяти часов время еще было, но стоять рядом с деканатом, где много народа, не хотелось совершенно. В итоге просто нашел самый мало посещаемый коридор и сел на подоконник. В голову лезли пессимистичные мысли. Я хоть и сказал Жидунову, что все изменится, но вот так ли это? Что предпримет товарищ Сталин? Захочет ли «впрягаться» за обляпанного грязью подчиненного, или предпочтет дистанцироваться? В моей прошлой жизни, стоило кому-то из видных политиков серьезно заляпаться, то им «коллеги» не помогали, даже те, что работали с ними в связке, а скорее еще сильнее накидывали помоев, чтобы потонул такой оступившийся с гарантией. Правда я не считал себя до недавнего момента политиком, но видимо зря. Да и сейчас не то же время, не те нравы, что в моей прошлой жизни. Но все равно тревожно. Иосиф Виссарионович бывает непредсказуем.

Из мрачных мыслей меня вывел звонок, зовущий студентов на пары. Это у пятого курса почти нет лекций, а остальные студенты учатся как обычно.

Тут же соскочив с приютившего меня подоконника, я кинулся к деканату и застал там нервно вышагивающего Кондрашева.

– Я уж думал, ты не придешь, – облегченно выдохнул он.

Я молча кивнул ему следовать за мной и мы дошли до того самого полупустынного коридора, где я его ждал.

– Ну говори, что хотел, – хмыкнул я.

– Мне статью про тебя вчера показали. Я сразу понял, что ты можешь на меня подумать, что я к ней имею отношение. Но это не так!

Я продолжал молчать, и тогда Андрей, не дождавшись моей реакции, выдохнул и стал «исповедоваться».

– Когда мы вернулись из командировки, и ты отнес отчет товарищу Сталину, на следующий день меня вызвали в Кремль. Впервые меня, а не тебя, позвали к товарищу Сталину! – с жаром выдохнул Кондрашев.