Анафем - стр. 96
Из тридцати шести новых ребят и девчонок семнадцать (включая Барба) поступали в наш матик, девятнадцать – в унарский (по крайней мере для начала). Со временем, если всё будет хорошо, некоторые из них переведутся к нам.
Двенадцать однолеток решили перейти в наш матик. Ещё девять пришли из маленького дочернего концента в горах.
Всех их подвели к столу иерархов, поздравили и поприветствовали аплодисментами. Завтра, после закрытия ворот, им предстояла куда более нудная церемония вступления в матик. Сегодня право внести долю своего специфического занудства предоставлялось мирским властям. По традиции самый высокопоставленный из присутствующих бонз должен был встать и официально передать нам новичков. С этой минуты они переходили под матическую юрисдикцию. Мы брали на себя обязательство предоставить им кров и пищу, лечить их в случае болезни, хоронить в случае смерти и наказывать за недолжное поведение. Это было почти, как если бы они меняли гражданство, то есть с юридической точки зрения жутко важное событие, отмечавшееся принесением неких обетов и колокольным звоном. Уже практически вошло в традицию, что выступавший чиновник не упускал повода «сделать несколько замечаний».
Главным чиновником оказался обмотанный верёвками чудик, явившийся со своей свитой к десятилетним воротам в первый день аперта. Как выяснилось, это был мэр.
Поблагодарив всех, начиная с Бога, потом ещё раз тех же в обратном порядке (то есть заканчивая Богом), а затем, для подстраховки, всех людей и все сверхъестественные сущности, которые не упомянул поимённо, мэр начал:
– Даже вы, живущие в конценте светителя Эдхара, наверняка уже знаете, что кардинальная реформа префектур, осуществлённая по указанию Одиннадцатого круга архимагистратов, буквально преобразила политический ландшафт. Решение пленарного совета возрождённых сатрапий стало переломным моментом, открывшим пять из восьми тетрархий для лидеров нового поколения, которые, могу вас смело уверить, будут куда более чуткими к надеждам и чаяниям новоконтрбазианского электората, а также наших соотечественников, принадлежащих к другим скиниям либо не входящих ни в одну скинию, но разделяющих нашу озабоченность и наши приоритеты…
– Если их восемь, то почему они тетрархи? – спросил Ороло. Отец Джезри, который внимательно слушал – и даже что-то записывал! – наградил его недовольным взглядом.
– Сначала было четыре, и название сохранилось, – пояснил Арсибальт.
Отец Джезри немного успокоился, думая, что теперь ему дадут послушать, но мы только начали.
– Кто такие новоконтрбазиане? – спросил Лио. Брат Джезри на него зашипел. К моему удивлению, Джезри вступился за Лио: