Анафем - стр. 22
– И понятно, что вы готовитесь к аперту. Но не можете же вы думать, что всё так сильно изменилось!
Ещё один взгляд в мою сторону.
– Мастер Кин, – сказал фраа Ороло, выдержав паузу, чтобы слова его подействовали сильнее, – сейчас три тысячи шестьсот восемьдесят девятый год от Реконструкции.
– Мой календарь тоже так говорит, – подтвердил Кин.
– Завтра наступит три тысячи шестьсот девяностый. Не только унарский матик, но и мы, деценарии, будем отмечать аперт. Согласно древним установлениям, наши ворота распахнутся. В течение десяти дней мы сможем выходить наружу, а гости, такие, как вы, посещать наш матик. Так вот, через десять лет в первый и, вероятно, в последний раз за мою жизнь распахнутся вековые ворота.
– А когда они закроются, по какую сторону будете вы? – спросил Кин.
Я опять смутился, потому что не смел задать этот вопрос. Однако я втайне порадовался, что Кин его задал.
– Если меня сочтут достойным, я бы очень хотел оказаться внутри. – Фраа Ороло весело посмотрел на меня, как будто угадал мои мысли. – Суть же в том, что примерно через девять лет меня могут вызвать в верхний лабиринт, отделяющий мой матик от матика центенариев. Я войду в тёмную комнату, разделённую решёткой, а по другую сторону будет столетник (если к этому времени они не вымрут, не исчезнут и не превратятся во что-нибудь иное). И вопросы, которые он задаст, покажутся мне такими же странными, как тебе – мои. Столетники будут готовиться к своему аперту. В их книгах записаны все юридические практики, о которых они или другие инаки в других концентах слышали за последние тридцать семь с лишним веков. Список, которым я тряс перед тобой минуту назад, – лишь один абзац из книги толщиною в мою руку. Поэтому, даже если беседа кажется тебе нелепой, я бы очень просил тебя просто рассказать мне, как вы выбираете преступников.
– А мой ответ запишут в эту книгу?
– Если он будет новым, да.
– Ну, у нас по-прежнему есть окружные санаторы, которые прибывают на новолуние в запечатанных фиолетовых ящиках…
– Да, их я помню.
– Но они появлялись не так часто, как надо. Власти плохо их защищали и некоторых пустили под откос. Тогда власти поставили ещё спилекапторы.
Фраа Ороло взял другой лист.
– Кто имеет к ним доступ?
– Мы не знаем.
Ороло принялся искать другой лист, но, прежде чем он нашёл, Кин продолжил:
– Если кто-нибудь совершает серьёзное преступление, власти шлёпают ему на хребет такую штуку, что он на какое-то время становится вроде калеки. Потом она отваливается, и всё проходит.
– Это больно?
– Нет.
Новая страница.
– Когда вы видите человека с таким устройством, вам ясно, какое преступление он совершил?