Ана, несовременный роман - стр. 22
– Жи-вой? – Ана посередине слова перешла на шутливый тон. Насколько смогла – вспомнила наставления Буддиста не показывать, что дела плохи, представлять все так, будто Музыкант получил пару царапин и не сегодня-завтра все заживет.
– Кажется. – Музыкант попробовал улыбнуться, память потихоньку возвращалась.
Ана подошла к нему.
– Прости, что я такая страшная. Почти всю ночь не спала.
– Это ты мне говоришь? – Музыкант попробовал улыбнуться шире, но разбитый рот не позволил. – Я-то, наверно… Представляю. Хотя лучше не представлять. Да?
– Ну, – Ана проглотила комок в горле, – твой друг сказал, что ничего страшного, через недельку будешь как новенький.
– Какой друг?
– Ну этот, что тебя вчера привел.
Музыкант на секунду закрыл глаза.
– Правильней сказать, что вчера меня спас. Кстати, я его совсем не знаю, вчера познакомились при пикантных обстоятельствах. Странный человек, да?
– Немного. Он живет в моем подъезде, но я с ним никогда не говорила, только раскланивалась.
Ана стала на колени и прижала руку Музыканта к губам.
– Хоть одно живое место есть, да?
Ана еще раз вспомнила про наставления.
– Не ной, милый. Чуть жалкая. Но пройдет. Быстро пройдет. Врач прописал быстрое выздоровление.
– Какой врач?
– Ну тот, что тебя вчера привел. И спас. Он врач.
Музыкант снова закрыл глаза. Попробовал вспомнить вчерашний вечер, но воспоминания шли обрывками и очень шумели, болели в голове.
– Это кофе? Хочу кофе.
– Прости, милый, но кофе не получишь. Будешь питаться витаминами, пока не выздоровеешь.
– Злодейка.
– Злодейка! Будешь лежать и меня слушаться. Будешь?
– Буду, конечно. Можно я скажу, что я тебя люблю?
– Дурачок.
– Не совсем.
Ане было приятно играть в доктора. Совсем как в детстве – любимая игра. Только французские духи переводить в качестве спирта было жалко, одеколона в доме не нашлось.
– Ничего, если я протру тебя водкой?
– Ты пьешь?
– А как же!
– Крошка любит выпить, этим надо воспользоваться. – Картавое подражание Музыканту удалось, челюсть еле ворочалась.
– Ты что-то осмелел за последние сутки.
– Просто из меня выбили всю дурь. Дай мне кофе.
– Угу! – Ана сосредоточенно разматывала эластичный бинт и с интересом разглядывала слишком стройный торс Музыканта. – Не стонать! Сейчас будем творить чудеса. – Она разложила перед собой буддийскую схему и стала наносить китайскую мазь на точки.
– Это он тебе нарисовал?
– Ты что, ревнуешь?
– Конечно. Конечно. Нет, конечно.
– Правильно. Господи. Если честно, я немного боюсь. За него. Ты помнишь, как все было?
– Отрывками. Прости, не хочется рассказывать.
– Его ночью забрали в милицию.