Ана, несовременный роман - стр. 10

– Знаете, это трудно – говорить с таким безобразием в руках. Давайте вернемся, там есть кафе. У вас есть пять минут?

– Давайте, – Ана улыбнулась и даже тряхнула головой.

Они вернулись, прошли через мелкую сутолоку возле касс и попали в полумрак – в позднее время большую часть света в кафе приглушали, а столики стояли пустыми.

– Вы – кофе?

– Да, только не очень крепкий. Со сливками.

– А мне можно, я поздно ложусь.

И потом Ана растворилась. Музыкант что-то рассказывал про детей, взрослых, про ступеньки. Какие ступеньки? Ах, да – ступеньки развития, на одну взберешься, до другой дотянешься. Много жестикулировал, перебирая воздух длинными пальцами. И время от времени прерывал рассказ и спрашивал, не утомил ли Ану? Будто боялся всем телом навалиться на любимого конька, зная, что тот понесет его бог весть куда. Но Ана каждый раз успокаивала, кивала. И про себя успевала замечать, что не слушала, но слышала. И два раза даже внятно заговорила, попалась знакомая тема.

– Вот уж верно, – Музыкант продолжал смотреть на Ану тревожными глазами, но в тревоге они почти смеялись, лучились уж точно, – за пять минут ничего не расскажешь, да? Пойдемте?

– Да. – Ана тоже очнулась и начала думать, как выкручиваться, если он опять спросит про дочку или сына.

Морозный ветер и редкие капли. Очень свежий воздух, для Москвы – очень свежий.

– Уже поздно. Я провожу вас. Хорошо?

– Лучше я вас подвезу. У меня здесь машина.

Музыкант на секунду задумался. И согласился.

Ана проснулась. В своей кровати, в своей квартире. Утробно-водопроводный звук затихал. Божественный звук.

Интересно, что более невероятно – вчерашний дурацкий сон или волшебная встреча сегодня? Не бывает такого. Ни того, ни другого. Но рука еще помнила поцелуй Музыканта. Нет, не в двадцатом веке он родился.

Ана широко раскрыла глаза. Закрыла. Открыла. На кухне чуть не опалила широкий рукав ночной рубашки, но ругать себя дурой не стала. Из соседнего подъезда раздался дребезг водопроводной системы. Или не из соседнего? Господи, какое мне дело до того, где это? Вибрация или точечный резонанс. И до моего бывшего тоже никакого дела. В этом же доме живет Музыкант. Странно, да? Была тысяча возможностей встретить его раньше. Но дом огромный, и дальний подъезд – это как другая улица, если не другой город. И она позволила себе звук «вау», когда Музыкант сказал, куда его везти.

– Вау! Это же мой дом!

– Значит! Значит, мы живем в одном доме. Впрочем, он очень большой. Я как-то слышал, в нем живет десять тысяч человек. Это как небольшой город. Да?