Ань, чего молчишь? Неосторожные шаги юности - стр. 6

– Я за тобой уже несколько дней наблюдаю. Ты такая красивая, моя мечта. И волосы мне твои нравятся. Я – Артем. А тебя как зовут?

– Аня.

Артем разжал ладошку, в ней был камешек в виде сердечка. Это было очень трогательно. Я поблагодарила и взяла камешек. Мальчик снова задал вопрос:

– Сколько тебе лет?

– 18.

– Ой, извините. Я думал вам меньше. – Мальчик резко перешел на «вы».

– Ничего страшного! – улыбнулась я.

– Тогда у нас вряд ли что-то получится?

Я не знала, что на это ответить, и перевела разговор на другую тему:

– С кем ты отдыхаешь?

– С братом и его женой. Вон они, внизу. Жена беременна, поэтому я расчистил вход в воду от камней, чтобы ей было удобно заходить. Вы тоже можете пользоваться.

– Спасибо.

– Пойдем, познакомлю тебя. – Мальчик снова перешел на «ты».

Мне было неловко отказать и пришлось идти знакомиться. Увидев меня, молодые приветливые ребята добродушно улыбаясь, протянули руки для рукопожатий.

С отдыха я привезла несколько камней в виде сердечек.

Вернувшись, я сразу встретилась с N. Разлука сделала из нас героев любовного романа, жаждущих встречи так, словно прошло не десять дней, а целая вечность.

Если до моего отъезда N умел казаться жестким и недоступным, то сейчас он стал совсем другим: трогательным и наивным. Этот контраст сводил меня с ума. N смотрел на меня восторженно и вопросительно, обращался трепетно и нежно, словно боялся спугнуть. Сколько бы часов мы ни проводили вместе, гуляя по паркам, нам было мало.

И тогда мы решили уехать. Туда, где сможем быть вместе сутки напролет. Мы поехали на дачу к моей бабушке.

Наш роман стремительно набирал скорость.

Мы собрали вещи, сели на электричку и через час были в Подмосковье. В магазине у станции купили бутылку вина и пошли к дому.

Путь до места лежал вдоль рельсов. Душный летний воздух пах железной дорогой, мелкие мошки то и дело залетали в глаза и нос, провода потрескивали. Мою маленькую руку крепко сжимала большая теплая рука. Мир казался камерным и безопасным.

Вдруг я одернула N и потянула за локоть. Он послушно остановился. Я взяла его за плечи и развернула к себе лицом. Нырнув в его огромные голубые глазищи, я замерла. Мне нужно было смотреть и смотреть, не шелохнувшись, долго, минуту за минутой. N наклонился ко мне для поцелуя, но я отстранила его.

– Почему ты так смотришь на меня? – спросил он.

– Изучаю.

– Ты что-то поняла?

– Да. Я поняла, что ты дядечка.

N улыбнулся:

– Хорошо. Я твой дядечка.

С тех пор я называла его так.

Дядечка.

Наша поездка на дачу была омрачена тем, что в первый же вечер я отравилась вином, купленным на станции. N видел меня не в лучшем виде – слабой и беспомощной. Мне было неловко. Я даже просила его уехать, но он не хотел об этом слышать и оставался рядом.