Амулет на удачу - стр. 63
У профессора явно поднялось настроение, аж глаза засверкали весельем.
– Вы всё равно никогда не рискнёте, месье Дюран. Поэтому шутить на эту тему мне позволено сколько угодно.
Где-то внутри завопил испуганный голос разума. Хамить декану в лицо? Но на меня накатило такое бесшабашное настроение, что мне сейчас было море по колено. Господин профессор изволят шутить и меня подкалывать? Так я и ответить могу.
Подождав немного на пороге, месье профессор подошёл к перилам, встал рядом и также задумчиво уставился вдаль. Я хотела было уйти, но из зала донеслась чувственная мелодия, приглашая желающих на медленный танец: парни липнут к девушкам и зовут пообжиматься под музыку. Хватит с меня на сегодня и одного Базиля. Лучше переждать. В это мгновение Ладислас Дюран посмотрел на меня так… В общем, если бы он не был деканом, куратором, преподавателем и представителем здешней высшей аристократии, которому нищая студентка – пустое место, то я бы приняла этот взгляд за страстный, откровенный, сообщающий о желании чего-то большего, нежели плавные движения под музыку. Он пристроил огромные тёплые ладони на мою талию, и сжал её ровно настолько, чтобы было ощущение приятного давления. Мои руки, словно жили отдельно, не повинуясь воле хозяйки обняли его в ответ – я едва дотянулась руками до плеч и неловко прижалась, ощущая под строгим пиджаком каменные мускулы. Угомонись, Лизка. Мишка ляпнул по злобе, Дюран играет с тобой в какую-то свою игру – а ты как в книжках уши и развесила…
– Окажите мне честь, мадемуазель Орешкина. Я приглашаю вас на танец, если вы позволите.
Я вздрогнула, то ли от слов, то ли от тона, каким было сказано. Ага, меня просят – и рискни здоровьем отказаться. Зачем он это делает?
– Прошу прощения, но позвольте мне сказать нет, – рискнула пролепетать я и попробовала отстраниться.
– Почему? – Ладислас Дюран удивился так искренне, что мне окончательно стало не по себе.
– Но ваша студентка. И мадемуазель де Грорувр в зале! – выпалила я весомый довод.
– А мы тут, – он чуть повернул, вынуждая глянуть в глаза. – Не беспокойся. Ферреоль принципиально не смешивает личное и работу. Даже если терпеть не может розовый цвет в обуви. – Чувствую, икаться мне тапки будут долго… И будто по себе не знаю, на что способна оскорблённая женщина, и куда при этом идут принципы. – Пойдём, Лиза. Должно же сегодня случиться хоть что-то хорошее?
Загипнотизировал меня, что ли, своими огромными мерцающими глазами? Окутал ли теплом и невыносимо приятным запахом громадного крепкого тела или медовыми нотками голоса, но я пошла. И в животе что-то шевельнулось, пока не бабочки, но точно нечто эдакое задёргалось. Ладно, ничего такого и будем считать, это он просто заглаживает свою вину за библиотеку и за то, что постоянно ко мне цепляется. Как с теми формулами.