Амсдамский гамбит - стр. 40
Подхватив пинцетом письмо, ван Лоу аккуратно, чтобы руки не попали за очерченные дымом границы, водрузил лист на острия игл. Осталось последнее.
Ещё один порез – и измазанное в крови лезвие ножа ложится на огонь горелки.
– Кто?
Это не голос, это даже не шёпот. Так могло бы звучать эхо несуществующего ветра. Тихий, пробирающий до дрожи шорох, едва слышимый, но отчётливый. Холодный, нездешний… неживой, словно забытое воспоминание.
– Вопрошающий, – голос Рида негромок, но по сравнению с шёпотом из-за Грани он кажется почти криком.
– Слушаю.
– Плата? – Рид прищурился, всматриваясь в столб дыма, где начала проявляться чья-то смутная тень.
– Умный, – в шорохе собеседника слышится насмешка, но… она холодна и нежива, как и сам голос. Будто чужая реплика в устах бездарного актера. – Призыв.
– Без разума, – подумав, отвечает ван Лоу. – На сутки.
– Без разума, – равнодушно подтверждает невидимый собеседник и добавляет: – Трое суток.
– Договор, – в напряжённом голосе Рида чувствуется довольство.
– Договор, – появившаяся в столбе дыма тень вздрагивает, и на мгновение заклинателю кажется, что та вдруг становится живее. – Вопрос?
– Автор? – Ван Лоу указывает пинцетом на письмо.
– Портрет?
Нет, определённо, в интонациях тени скользит усмешка, и на этот раз она совсем не кажется неуместной.
– Адрес, – отвечает Рид, качая головой, и протягивает к столбу дыма уже очищенный от крови нож. Сталь касается призрачной границы, тонкие завитки дыма тут же устремляются по лезвию к рукояти и от неё к руке заклинателя. А в следующую секунду разум ван Лоу пронзает знание. Нет, он не может сказать, на какой улице и в каком доме находится отправитель письма, зато чувствует направление, и этого вполне достаточно.
– До новой встречи, вопрошающий. Мы рады, что ты не забыл нас…
Дым резко оседает, и взгляду Рида предстают погасшая горелка, чистое блюдо без следа сгоревших порошков и пустые подсвечники, без малейшего намёка на расплавленный воск. Собеседник, как всегда, аккуратен и чистоплотен. Никаких намёков на то, что в комнате только что провели запрещённый ритуал. Разве что… Рид аккуратно снял с игл побагровевший лист письма и, перевернув его чистой стороной вверх, неопределённо хмыкнул. Кажется, тень действительно была рада, что он пригласил её для беседы. Ну, насколько это слово вообще применимо к существу из Запределья. На оборотной, чистой от текста стороне листа виднелся, словно выжженный огнём, размашистый, но удивительно точный набросок-портрет. Ван Лоу побарабанил пальцами по столешнице. Где-то он уже видел эту девушку… Но вот где… и когда?