Ампирные спальни - стр. 13
– Одета как подросток, – говорит Блэр. – То есть по возрасту.
Покосившись на Блэр, продолжаю смотреть сквозь толпу на Меган и Дэниела.
– Только сейчас не начинай.
– Каждому свое, да?
– Твой муж меня ненавидит.
– Вовсе нет.
– Там была одна девушка на твоей вечеринке. – Потребность спросить о ней почти физическая, не могу побороть. Поворачиваюсь к Блэр. – Не суть.
– Я слышала, ты вчера с Джулианом встречался, – говорит Блэр. Взгляд устремлен в бассейн, на дне которого гигантским поблескивающим курсивом выведено название фильма.
– Слышала? – закуриваю. – Слышать ты могла, только если Джулиан тебе рассказал.
Блэр молчит.
– Значит, продолжаете поддерживать отношения? – спрашиваю. – Почему? – Выдерживаю паузу. – Трент знает? – Еще одна пауза. – Или это так… мелочи жизни?
– Еще вопросы будут?
– Странно, что ты вообще со мной заговорила.
– Просто хочу предостеречь. Вот и все.
– Предостеречь? От чего? – спрашиваю я. – Слава богу, не первый день знаком с Джулианом, как-нибудь разберусь.
– Неужели так трудно? – говорит она. – Если он позвонит, скажи, что не можешь встретиться, вот и все. Очень обяжешь.
И потом добавляет с нажимом:
– Сделай это для меня.
– Чем он вообще занят в последнее время? Говорят, его фирма предлагает эскорт-услуги несовершеннолетних. – Выдерживаю паузу. – Круг замкнулся.
– Слушай, я тебя прошу о крошечном одолжении. Пожалуйста.
– Нет, ты всерьез? Или это просто повод возобновить отношения?
– Мог бы позвонить. Мог бы… – Ее голос срывается.
– Я пробовал, – говорю. – Но ты была в ярости.
– Не в ярости, – говорит она. – Просто… разочарована. – Теперь ее очередь держать паузу. – Плохо пробовал.
Некоторое время мы молчим: сколько похожих разговоров у нас с ней было; я думаю про блондинку на веранде и пытаюсь угадать, о чем думает Блэр. Наверное, про меня и наш последний раз в постели. Этот контраст должен бы, по идее, огорчить, но не огорчает. А потом Блэр заводит разговор с парнем из Ассоциации калифорнийских выпускников, и вступает оркестр, и я ухожу, сославшись на «слишком громко», хотя на самом деле потому, что пришло СМС: «Я за тобой слежу».
У стойки парковщика перед входом в гостиницу Рип Миллар хватает меня за локоть в тот самый миг, когда отсылаю: «Кто это?» – и я невольно отдергиваю руку, настолько пугающа его внешность.
Узнать Рипа невозможно. Лицо неестественно гладкое, подтянутое пластическим хирургом до такой степени, что глаза округлились и не способны выражать ничего, кроме перманентного изумления; не лицо, а маска, вплавленная в лицо, и смотреть на нее мучительно. Губы слишком толстые. Кожа оранжевая. Волосы выкрашены под платину и прилизаны гелем. Можно подумать, что Рипа обмакнули в раствор с кислотой: кое-что отвалилось, кожа сошла. Вид вызывающий, почти гротесковый. Наверняка обдолбан, иначе как с такой внешностью? С Рипом девочка, совсем ребенок, очевидно дочь, хотя я тут же вспоминаю, что Рип бездетен. Присмотревшись, вижу, что и над «девочкой» поработали (не иначе, тот же хирург) – лицо не просто испорчено, а изуродовано. Прежде Рип был красавец, а теперь от «прежде» не осталось ничего, кроме голоса – все тот же ползучий шепот, от которого кровь стыла в жилах, когда нам было по девятнадцать.