АМОНГ АС. Предатель в космосе - стр. 6
Жанель начинает отрезать куски от огромного торта (мы точно будем есть его ещё несколько дней), в то время как Генри, наш командир в ослепительно-белом комбинезоне, подаёт еду.
Постепенно пульс возвращается к нормальному, стабильному числу ударов. Ради моего блага такая ситуация не должна повторяться часто. Иначе я не уверен, выдержит ли моё маленькое сердце. Очевидно, что по своей природе я слишком тревожно отношусь к сюрпризам и непредвиденным событиям. Я избегаю их по мере возможности. Именно поэтому я решил стать членом экипажа патрульного корабля. Работа спокойная и рутинная. Я живу своей жизнью, выполняю свои задачи и чувствую себя счастливым. Вот так просто. Но, конечно, жизнь в обществе приносит неожиданности, и с этим приходится справляться. Думаю, трудно полностью их избежать. Если только ты не живёшь один, как отшельник, что тоже мне вряд ли подойдёт. Жизнь – это компромисс.
– Прошти. Это была моя идея.
Док сидит рядом со мной с набитым ртом. На время трапезы она подняла визор своего коричневого комбинезона.
Я понимаю, что мой шлем всё ещё грязный и его визор закрыт. Чёртова сигнализация!
– Что? – наконец-то отвечаю я.
– Сюрприз. Извини. Это всё я виновата, я думала, что тебе понравится, – преувеличенно чётко проговаривает она.
– А, да ничего страшного. Всё хорошо, правда, просто…
Я делаю паузу на мгновение. Вздыхаю.
– Просто я совсем отвык от этого.
– О, ты не праздновал с тех пор, как?..
Я киваю в ответ.
– Извини… правда… Если это напомнило тебе о…
– Не волнуйся, Док, честное слово. На самом деле, это было даже приятно. Снова ощутить эти простые радости. И потом, даже в те времена мы редко отмечали праздники. В основном мы их не замечали.
Док кладёт ложку на тарелку и обнимает меня левой рукой. Под шлемом я улыбаюсь, чтобы не расплакаться. Я мог бы не сдерживать слёзы, за моим грязным шлемом никто бы даже не заметил, но у меня всё ещё есть капля достоинства. Док незаметно усиливает хватку. Почему-то мне кажется, что она чувствует себя виноватой. Виноватой в том, что её не было рядом в те годы, которые были такими трудными для меня. Но она не могла знать…
Я помню выражение её лица через несколько дней после нашей бурной встречи на этом корабле, когда я рассказал ей обо всём. Она была так счастлива сообщить мне новости, рассказать о том, чем сегодня занимаются её родители, о своих блестящих исследованиях в биомедицине.
Затем что-то щёлкнуло внутри меня, когда она спросила: «А что нового у тебя?» У меня? После того как мои родители погибли на задании, меня перебрасывали от дяди к тёте и дальним друзьям. Я выложил ей всё. Выплюнул эту новость ей в лицо, просто так, без вступления. Даже после стольких лет я всё ещё не знаю, как об этом говорить. «Здравствуйте, я сирота с двенадцати лет» – это довольно паршивое начало для любого знакомства. Я не любитель нагнетать обстановку или произносить длинные, запутанные речи. На лице Док был шок. Это было заметно даже за стеклом шлема. Она внезапно замерла, потеряв дар речи. В последний раз, когда мы виделись, я был весёлым маленьким одиннадцатилетним соседом, который сопровождал её повсюду и которого она считала своим младшим братом.