Амина-кислота - стр. 26
– Да нет, живая… – вздохнул дед, – вон, ведро из-под неё выносил. Раз гадит, значит живая. Закон жизни! – и он поднял указательный палец вверх.
– В коме, что ли? – предположил я, хотя с трудом представлял себе содержание человека в таком состоянии в этих казематах.
– Ну, можно и так сказать, – кивнул дед, – в коме. В постоянной отключке, короче. Как хотите, называйте.
– И зачем же Воланд её здесь держит? – спросил я.
– А вот этого никто не знает, – понизив голос, видимо, по привычке при обсуждении этой табуированной темы, сказал дед, – по крайней мере, я так думаю. Никто не знает, но для Воланда она очень важна почему-то. Так важна, что он может убить любого, кто хоть спрашивать об этом будет… эх, раньше еду сюда носила одна женщина хорошая… поварихой работала там, у Воланда. Так вот с ней можно было при случае немного поговорить, новости какие-нибудь узнать. Но потом пропала она, теперь другая ходит, да ещё и с охранником в капюшоне. Теперь не поговоришь вообще. Что интересно с той стало? – и дед задумался, видимо, вспоминая ту женщину.
– И как же она существует в бессознательном состоянии? Там что, медицинское оборудование, капельницы какие-то установлены? – спросил я, – человек ведь без специального ухода в коме долго не может находиться!
– Иди ты! – махнул на меня рукой старик, – распята голышом цепями на каменной стене! Вот и всё медицинское оборудование. Внизу ставлю ведро, чтобы то, что из неё выходит, выносить можно было. И кормлю один раз в день кашкой с ложечки. Вот и весь медицинский уход. Кашку она проглатывает, это фактически единственное, что может делать.
– Охренеть! – сказал я потрясённо, – если она ему так важна, то зачем же он с ней так поступает?
– Это у него надо спросить, – серьёзно сказал старик, – я, что могу, для неё делаю. Сначала жалко было девку, аж сердце каждый раз сжималось, когда её видел. Но потом привык, и теперь уже она для меня как часть жизни. Рутинная обязанность по уходу.
– А почему именно вас приставили за ней ухаживать, а не женщину какую-нибудь? – спросила Маша, которую видно тревожил сам факт, что беззащитная девушка находится под присмотром мужчины.
– Это же не просто присмотр, это же и для меня наказание за непокорность, – сказал дед, – тут же никто не думал сделать так, чтобы было как лучше. Тут наоборот. И меня наказали, и её тоже за что-то видимо. Наказать-то наказали, но жить она почему-то должна, пусть и вот так. А может быть, для Воланда именно так и надо. Может быть, для него это и есть идеальный вариант.
– А как вас зовут? – вдруг спросила Маша.