Американская ржавчина - стр. 23
– Никто к тебе не заглядывал? – спросил Поу.
– Нет, – ответил Айзек.
– А чья это машина?
– Ли. Наверное, нового мужа.
– А. – Поу на миг оторопел. Потом нашелся-таки: – “Бенц” Е 320, круто. – Он все смотрел на дом.
Они пошли через лес к дороге, шурша прошлогодней опавшей листвой, вдыхая сладковатый запах.
– Это глупо. – Поу посмотрел на Айзека. – В смысле, я не вижу другого способа, но все равно это идиотизм.
Айзек молчал.
– О господи, – выдохнул Поу. – Спасибо.
Они перешли через дорогу и, пробравшись через заросли ольхи, спустились к реке. Если не считать легкой прохлады, ничто не напоминало о вчерашнем снегопаде, и они брели по галечному берегу, перебираясь через темные мшистые камни, а над ними голубое небо, в лощинах пробивается зелень, жимолость и черемуха, старый клен навис над водой, склон под ним почти осыпался.
Прошли мимо старого грузовика, наполовину завязшего в песке. Айзек вдруг сообразил, что на нем могла остаться кровь, он же не принял душ, вообще не мылся, ничего. Но не могла же она брызнуть так далеко, двадцать, а то и тридцать футов. Неважно. Все равно это чертовски глупо.
По большой дуге обошли город, через лес, чтобы никто их не видел. Только ближе к вечеру впереди между деревьями показались руины старого завода.
– Давай просто зайдем и покончим с этим. – Поу достал сигареты, но продолжал неловко мять пачку в руках, и, хотя было совсем не жарко, на рубахе у него проступили пятна пота.
– Надо дождаться, пока стемнеет. Придется тащить его к реке часа полтора.
– Это безумие, – простонал Поу.
– Безумием было вчера останавливаться здесь.
– Слушай, до ближайшей дороги не меньше полумили. Да пока сюда кто-нибудь забредет, пройдет несколько месяцев, если не лет.
– Там твоя куртка.
– Считаешь, я должен был подхватить ее, выбегая. Наверное, этот парень с ножом у моего горла меня немножко отвлек.
– Я понимаю.
– Меня ломает туда опять соваться.
– Великий охотник. Он запросто выпускает кишки оленю, но когда дело касается парня, который реально пытался его прикончить…
– Это, блядь, большая разница, – буркнул Поу.
– Ну, надо было думать об этом вчера.
– Я оказался в этой вонючей дыре только из-за тебя, – напомнил Поу.
Айзек развернулся и ушел к воде. Отыскал на берегу камень побольше, сел на него. Река здесь средней ширины, ярдов сто, а глубиной девять-десять футов. Девять футов. Пять морских саженей. Годится и для твоей матери, и для Шведа. Лишенный сердца и свободный от плоти. Прислушайся только, подумал он, приди в чувство. А ведь воображал себя спасителем человечества.
Чуть позже появился Поу, они молча смотрели на воду, прислушивались – шорох прошлогодних листьев, пронзительное кряканье цапли, стук лодочного мотора вдали.