Американская грязь - стр. 32
– Мы поедем в Денвер, – добавила она.
В Денвере жил ее дядя. Продев голову в однотонную футболку, Лидия скинула халат и переступила через него. С нее будто содрали кожу, так что даже от мягкого прикосновения хлопка по ее телу забегали мурашки. Растерев плечи, она велела сыну заканчивать с едой и одеваться.
Затем Лидия снова подошла к ванне и внимательно изучила конверт, который по-прежнему лежал на дне. Она не знала, правильно ли поступила, забрав эту посылку. Может, это и неважно. Кто-то уже выяснил, что они здесь, поэтому нужно срочно уходить, – что бы там ни пряталось под коричневой бумагой. За посыльным с тележкой Лидия побежала вовсе не из любопытства. Ей не было интересно, что там внутри, но она понимала: отныне безразличие стало роскошью, которую она не могла себе позволить. Если они с Лукой хотят выжить, с этого момента необходимо обращать внимание на любую, даже самую незначительную деталь. Она должна быть начеку, чтобы не упустить ни единой крупицы полезных сведений. С этими мыслями Лидия подняла конверт за уголок и внимательно изучила печать. Ничего необычного. Придется вскрывать. Прямо здесь, в ванной? Или, может, лучше отнести на балкон – на случай, если посылка рванет?
– Carajo! – выругалась Лидия.
– Мами? Это ты мне? – спросил Лука через дверь.
– Нет, mijo. Давай, одевайся!
Она приложила пакет к уху, но ничего не услышала. Ничего не пикало. Не тикало. Тогда Лидия принюхалась, но никакого особенного запаха не учуяла. Подцепив ногтем запечатанный край, Лидия зажмурилась и медленно вскрыла посылку указательным пальцем.
В ее голове барабанил ужас – настолько оглушительный, что она почти не слышала хруста надорванной бумаги. Наконец дело было сделано. Самый обыкновенный коричневый конверт. Из него не высыпался ядовитый порошок. Не вылетело смертоносное облако.
Внутри оказалась книга, перевязанная голубой ленточкой: «Любовь во время чумы» на английском языке. Они с Хавьером как-то раз обсуждали этот роман, один из множества их общих любимцев. Между страницами книги что-то топорщилось. Потянув за ленточку, Лидия развязала узелок, и та упала к ее босым ногам. Ее тело было словно выпущенная стрела, которая еще не вонзилась в цель. Она рассекала воздух, выписывала дугу, подчиняясь законам гравитации. Открыв книгу, Лидия вынула из разворота незапечатанный конверт. Конечно, она знала – еще с того момента, когда во дворе ее матери раздался первый выстрел, – что Хавьер виновен в смерти ее родных. Это казалось столь же невероятным, сколь и очевидным. Однако вплоть до настоящего момента Лидии удавалось не осознавать этот факт до конца. Она понимала: стоит ей принять неопровержимость случившегося, как придется признать и свою вину. Она знала этого человека. Знала. Однако не смогла понять, насколько он опасен; не сумела защитить свою семью. Но пока что думать обо всем этом она не могла – слишком рано. Необходимо было как-то отсрочить момент полного отчаяния. Единственное, что сейчас имело значение, – Лука. Ее Лука. Он по-прежнему находился в опасности.