Американская дырка - стр. 35
Капитан казался удовлетворённым.
– Значит, твой интерес к метафизике мне не помстился. Так же, как и способность к фантазиям на эту фундаментальную тему.
Признаться, я чувствую себя неловко, когда речь обо мне заходит в моём присутствии. И вовсе не из скромности, поскольку совершенно неважно, приятные или не очень говорятся слова, а потому что – кто может знать о тебе что-то такое, что самому тебе было бы невдомёк? Тем более если ты умеешь себя не только оправдывать, но пробовал уже по высшей мере осуждать. То есть неловко делается за того, кто говорит. Поэтому я быстро сменил тему:
– Итак, с чего начнём? Будем учиться у коптских адептов плавить в горсти серебро или по заказу французских колонистов поднимем на Таити надой кокосового молока?
Оказалось, ни то и ни другое. Капитан сказал, что вначале предполагал организовать строительство дамбы от Уэст-Палм-Бич в сторону Большой Багамы. Таким образом можно запрудить западную ветвь Гольфстрима и заморозить всё Восточное побережье Союза Американских Штатов. Точнее, не запрудить, а отклонить струю на восток, так что весь этот парной карибский бульон потечёт к нам в Балтику и Баренцево море, к нашей селёдке, корюшке и треске. Мне ничего не оставалось, как поинтересоваться: так мы хотим заморозить Восточное побережье Союза Американских Штатов или задать треске месоамериканский корм?
– Я изобретаю способ разрушения самого меркантильного человечника, который должен быть наказан. Мы, кажется, об этом говорили.
Что-то такое я действительно припомнил.
– Надеюсь, наказание пойдёт им впрок. Европа, как известно, закатилась, а нынешняя одержимость Запада глобальными проблемами – не более чем камуфляжная сеть, скрывающая неумение решать проблемы личные и маскирующая холодный, парализующий страх перед необходимостью эти проблемы всё-таки решать. А ведь известно, что именно личные проблемы составляют смысл существования человека в мире: опыт любви, риска, верности и предательства, поиск собственного предназначения… – Рукой Капитан совершил в пространстве неопределённый жест.
Далее он заметил, что для человека нет ничего важнее этих вещей, и даже исторические события по большей части происходят именно тогда, когда непримиримо перехлёстываются чьи-то личные интересы. А нынешние наследники Фауста, отвернувшись от личных проблем, сплошь озабочены всеобщим потеплением, политической корректностью и ужасом перед человеческим клоном. Они находят себе Маргарит во Всемирных Тенётах и говорят о сокровенном только на кушетке у психоаналитика. Это прогрессирующее тихое помешательство как раз и составляет сущность современной западной цивилизации, кичащейся собственной