Американ Босс - стр. 38
Я аккуратно сваливаю Ни-ку на кровать и, сцепив зубы, отвожу глаза в сторону, потому что она начинает извиваться похотливым ужом. Прижимает ступню к моему колену и, перебирая пальчиками, покрытыми розовым лаком, тянет её вверх. Если она коснётся моей ширинки, жителя там разорвёт, как токсический кактус, а потому я перехватываю её ногу и, опустив на розовый йэттеваллмо (бельевой комплект «Икеа» — прим. автора), начинаю снимать с Бэмби джинсы.
Она с энтузиазмом помогает мне, поднимая бёдра, и теперь помимо того, чтобы на неё не смотреть, мне ещё нужно перестать дышать, потому что я чувствую запах её возбуждения.
В последний раз с тоской и слюной взглянув на сладкую тройку и прикинув, что под полупрозрачным кружевом у Бэмби, похоже, скрывается идеальная бразильская эпиляция, я прошу прощения у ЭмДжея и накрываю эти сокровища одеялом. Блядь, теперь Бэмби моя стократная должница.
— Эй, ты чего? — обиженно тянет Ни-ка, высовывая веснушчатый нос из-под одеяла.
—Тебе нужно поспать. А мне нужно ехать.
Лицо подвыпившей соблазнительницы мгновенно сменяется маской фурии, и Ни-ка поднимается на локтях.
— И ты туда же, Кэп. Да что, мать вашу, со мной не так? Меня, может, зрение подводит, и на самом деле я уродина? Почему никто не хочет заниматься со мной сексом?
ЭмДжея, что ли, дать ей подержать, чтобы оценила степень моего «не хочу». Так, стоп, перематываем назад. В смысле «никто не хочет»? Этот хорёк её что, не трахает?
— А с парнем твоим ты разве...? — у меня от удивления даже голос сел.
— Три месяца, — жалобно хнычет Бэмби, снова падая на подушки. — Три месяца, и ничего.
О-ох, тупой жалкий мудак. Это где ж такие берутся? Он не из Канады, случайно?
— Тогда зачем ты с ним? — вырывается у меня, потому что я, правда, не понимаю.
Да она же охрененная. Красивая, сексуальная, забавная. Для чего такой бомбе вялый валенок?
— Он хороший, умный и собранный. А я такая... — Ни-ка морщит нос, совсем как дед Игорь, когда говорит о женщинах, — безалаберная. Вечно меня на всяких плохишей тянет... то диджей, то автогонщик. Хочу, чтобы в моей жизни было хоть что-то нормальное.
Пока я пытаюсь понять, что плохого в диджеях и автогонщиках, Бэмби сонно бормочет:
— Ты воплощение всего, от чего мне надо держаться подальше, Кэп. Но у тебя такая красивая улыбка... И задница выше всяких похвал, — она замолкает, и через секунду раздаётся мерное посапывание.
Бэмби снова уснула, оставив меня наедине с недоумением и мучительным стояком.
В течение минуты я смотрю, как она мило сопит, наполняя комнату ароматом жасмина и текилы, после чего со вздохом отворачиваюсь и, щёлкнув выключателем, плетусь к входной двери. Была мысль остаться у неё на диване, но у меня дома дел по горло: почистить зубы, посмотреть матч между «Рапторс» и «Голден Стейт», позвонить бате по фейстайм, подрочить.