Американ Босс - стр. 22

Завожу её во двор на Малой Бронной и глушу двигатель. Наваждение какое-то. Последние полчаса мы ехали молча, а Макс-Джуниор даже и не думает обмякать. 

— На кофе родственника не пригласишь? — я смотрю, как Бэмби перекидывает через себя длинный ремешок сумки, который аппетитно пересекает её упругие тройки пополам. 

В ответ Ни-ка кривит рот и смотрит на меня, как на раздавленную подошвой гусеницу.

— Говорящим сиськам с ресепшена позвони. Вроде они тебе кофе варят. 

Ах ты ж, оленёнок злопамятный. Всё-таки зря я номер Кристины Минет из записной книжки стёр. В моём состоянии её горловые услуги очень бы кстати пришлись. 

После хлопка закрывшейся пассажирской двери я прослеживаю пятно Бэмби-сарафана, и прежде чем меня останавливает запоздалая мысль о рабочей субординации, орущем деде и зарёванной физиономии суслика-Глеба, рот сам открывается, чтобы бросить ей в спину.

— Даже номинация на Нобелевскую премию не помешала бы мне трахать тебя трижды в день, Бэмби. И начал бы я прямо в машине. 

Ни-ка замирает рядом с подъездной дверью, но уже через секунду из темноты летит её язвительный голос. 

— Сколько несбыточных фантазий в одном предложении, Максим Гасович. Баюшки. 

Ну это просто вызов какой-то. Может, Нобелевская премия мне в ближайшие лет десять и не грозит, но вот десантировать Макса-Джуниора в штаб Мстителей на одну ночь вполне реально. Нужно всего лишь договориться со своими принципами не трогать персонал, а лучше дотерпеть до конца стажировки. О моих сводных постельных приключениях деду знать не обязательно, а на учёного суслика мне наплевать. Ибо не хрен бросать без присмотра такого оленёнка. В общем, тут есть над чем поразмыслить.

10. 10

Макс

Следующим утром я паркую тачку возле офиса и, когда захлопываю дверь, упираюсь глазами в бегущую Ни-ку. Вчера, едва стояк меня попустил и мозг снова включился, я решил, что должен быть профессионалом и не идти на поводу у пахового помешательства. Но сейчас, глядя на этот сиквел «Спасателей Малибу», моя уверенность стремительно вянет. Волосы Бэмби развеваются на ветру, на носу красуются солнечные очки, а сиськи под белой рубашкой подпрыгивают соблазнительнее, чем у молодой Памелы. Зрелище залипательное. 

Остановившись, она бросает взгляд на часы и с явным облегчением выдыхает.

— Доброе утро, Ни-ка, — я поднимаю ладонь в скромном приветствии и иду к ней.

Над губой Ни-ки серебрятся капельки пота, несколько тёмных прядей прилипли ко лбу. Тяжело, наверное, бежать в утренние плюс двадцать восемь. 

— Кому оно доброе, а кому не очень, — бормочет родственница, поднимая на лоб солнечные очки. — Ты летом в метро когда-нибудь ездил?