Америго - стр. 6
А учитель глубоко вдыхал и переходил к уже знакомой тираде.
– Мы – пассажиры чудесного Корабля, и Создатели несут нас по небу к нашей Цели – земному острову Америго!..
В его лице уже не было никакого упрека, – но все равно дети слушали его с беспокойством; к тому же из речи им было ясно не слишком много – не больше, чем в первый день. Но на этот раз самые сообразительные отчетливо замечали, что учитель то и дело указывает рукой на статуи из папье-маше, и невольно переводили взгляд с человека в темной блузе на занятные фигуры в ярких одеждах. Остальные дети, увидев, что друзья отвечают на непонятные слова учителя, спешили повторить все за ними – никто не хотел остаться в стороне и, чего доброго, разгневать его по-настоящему. И вот ученики как один смотрели на Создателей, – а учитель с улыбкой завершал выступление.
– Идемте же в Парк, юные пассажиры Корабля! – восклицал он, жестом призывая их встать со скамей и пройти к дверям.
Дети срывались с места, вмиг избавившись от всякой робости, и теперь усмирить их уже не мог никакой учитель – и это было бы совершенно ни к чему! Скоро Парк Америго опять принимал юных гостей, окутывая их мягким светом и запахом листвы, даруя новые и новые откровения! Опять они штурмовали лесные дебри, возвращались на берег и возились на песке, а учитель твердил им свои надоедливые заклинания, внушающие любовь к Кораблю, острову и Создателям, и потчевал их вкусными фруктами, на которые дети набрасывались все с той же непритворной жадностью.
Итак, в первые двенадцать дней обучения в Школе от детей требовалось только выслушать замысловатую, но краткую проповедь, – после чего они могли отправиться в Парк и найти там все то, что было недоступно на палубе. Позднее же другие учителя начинали пускать туда учеников постарше, и следующего приключения приходилось ждать больше двух месяцев. В эти дни, когда оканчивалась речь о Заветах, родители забирали детей обратно. Два месяца в домашних стенах – и немудрено, что дети невероятно изводились там, все меньше думая о книгах с игрушками, все больше – о друзьях и Парке. Они не могли понять, зачем умный и справедливый учитель позволяет кому-то другому так надолго занимать их любимое место. Но когда наконец подходила очередь и новые двенадцать дней, радости их не было предела.
Благодарность к учителю росла с каждым занятием; многие ученики теперь слушали его даже в разгар веселья в Парке. Некоторые продолжали перечить ему только из здорового интереса, – но скоро они тоже переставали упрямиться, увидев, что друзья уже не одобряют их праздное упрямство.