Амазония - стр. 57

– Боюсь, название себя не оправдало, – печально произнес Зейн. – Новейшие исследования с помощью метеоспутников показали, что доля кислорода, производимого лесами, очень низка, если не сказать ничтожна. Это замкнутый мир. Пока лиственный полог активно производит кислород, процессы горения внизу его почти полностью потребляют. В результате суммарный выход равняется нулю. Опять же единственными зонами положительной продукции являются вторичные леса, где молодой подрост обильно выделяет кислород. Получается, что контролируемое сведение лесов идет на пользу атмосфере.

Натан слушал, попеременно обуреваемый сомнением и гневом.

– А что же с теми, кто живет в лесу? За последние полвека туземное население сократилось с десяти миллионов до двухсот тысяч, даже больше. Скажете, тоже на пользу?

Ричард Зейн покачал головой.

– Конечно нет. Это-то и есть настоящая драма. Когда старый шаман умирает, не оставив преемника, мир теряет великое множество невосполнимых знаний. В этом одна из причин того, что я продолжаю направлять средства на вашу работу среди малочисленных племен. Такой труд неоценим.

Натан прищурился, чуя подвох.

– Но ведь люди и лес тесно связаны. Пусть ваши доводы верны, однако с уничтожением леса исчезают некоторые виды. С этим-то вы не поспорите?

– Нет. И все же сторонники «зеленых» сильно преувеличивают потери.

– Даже один-единственный вид может иметь значение. Например, мадагаскарский барвинок.

Зейн порозовел.

– Это скорее исключение, чем правило. Едва ли вы думаете, что такие находки случаются сплошь и рядом.

– Мадагаскарский барвинок? – недоуменно переспросила Келли.

– Розовый барвинок с Мадагаскара служит сырьем в производстве двух мощных противораковых препаратов – винбластина и винкристина.

Келли задумчиво процитировала:

– Применяются при лечении болезни Ходжкина, лимфом, а также в детской онкологии.

Натан кивнул.

– Да, и спасают тысячи детей ежегодно. Растение, подарившее миру эти ценнейшие вещества, у себя на родине числится исчезнувшим. Что, если бы его свойства вовремя не раскрыли? Сколько детей еще погибло бы?

– Как я уже сказал, барвинок – редкая находка.

– Откуда вам знать? Все ваши рассуждения о статистике, спутниках и так далее не стоят одного факта: каждый вид по-своему ценен. Кто знает, какие лекарства будут потеряны из-за бесконтрольного сведения леса? Какое растение может содержать лекарство от СПИДа? Или диабета? Или тысяч разновидностей рака, одолевающих человечество?

– А может, и для отращивания конечностей, – многозначительно добавила Келли.

Зейн помрачнел и уставился на огонь.