Амальгама - стр. 27
– А ты был не прав, Лаврентий. Выиграл я наш спор, – и с усмешкой покосился на своего соседа, единственного из сидевших в машине одетого в темное гражданское пальто. Впрочем, несмотря на обычность пальто, человек этот был достаточно необычен и легко узнаваем всеми гражданами СССР. Человек этот повернул голову, блеснув знаменитым пенсне, и осторожно произнес:
– Какой спор, товарищ Сталин?
Сталин усмехнулся:
– Помнишь, как мне звонил начальник штаба Западного фронта Булганин, просил перевести штаб фронта подальше от передовой? Я ему запретил это делать, а тебе сказал, что это явно просьба Жукова?
– Помню, – кивнул Берия.
– И тогда же предложил тебе поспорить, что Жуков, исчерпав все возможности, обязательно попросит меня об этом сам, а ты заявил, что он для этого слишком труслив и побоится.
– Было, говорил, – согласился Берия. – А что, он уже исчерпал все возможности?
– А кому еще просить? – хмыкнул Сталин и начал загибать крупные короткие пальцы левой руки. – Соколовский звонил, Булганин звонил…
– А комиссар фронта Степанов?
– Он поднимал этот вопрос самым первым, еще в начале октября. Предложил вывести штаб фронта в район… – Сталин сделал паузу и зло выдохнул: – Арзамаса.
– Куда?! – не смог удержаться от изумленного восклицания Берия.
– Туда, туда, – мрачно подтвердил Сталин. – Ты не ослышался. А я ему сказал знаешь что? – Сталин поднял вверх указательный палец. – Что ему нужно не новый командный пункт оборудовать, а могилу себе копать! Это все Жуков перепуганный придумал. Ну и сегодня не выдержал, сам мне позвонил. Просил перенести свой командный пункт к Белорусскому вокзалу. Боится.
Тонкие губы Берии презрительно искривились.
– Это он боится в плен попасть, Коба. Он же когда в Ленинграде был, не только приказ издал расстреливать всех, кто в плен сдастся. Он еще и шифрограмму командующим отправил, чтоб разъяснили всем, будто семьи сдавшихся врагу будут расстреляны. Вот и опасается за своих. Думает, что ты тогда к его семье его же приказ и применишь. Правда, Маленков его распоряжение сразу отменил, но он, наверное, все равно боится.
– Смешно, – мрачно прокомментировал Сталин, и улыбка Берии мгновенно исчезла с лица.
– Не смешно другое. Не смешно, что командующий фронтом не верит, что Москву удастся отстоять. Это грустно. Очень грустно. Вот я и думаю: может, зря ты, Лаврентий, за него летом заступался, а? Его же за провал под Смоленском просто сняли с поста начальника Генштаба. И все. Может, и сейчас не поздно этого дуболома на умного человека заменить? И есть кем. Вон как армия товарища Власова сражается. Насмерть. Он и под Киевом точно так же стойко держался. Если бы соседи не подвели, думаю, фашисты о Киев непременно зубы сломали бы. Помнится, мы его еще до войны орденом Красного Знамени наградили за лучшую дивизию во всей РККА. Получается, по заслугам наградили.