Амальгама счастья - стр. 25
– Потанцуем? – промурлыкала она и потянула в центр гостиной своего неуклюжего, расплывшегося мужа. – Слоник мой косолапенький…
Даша осталась сидеть в кресле. Опустив голову, она задумчиво водила пальцем по золотистому узору на своей по-прежнему пустой тарелке и даже вздрогнула, когда Игорь положил свою руку на ее, словно напрочь позабыла о его присутствии.
– А ты не хочешь потанцевать? – вкрадчиво спросил он.
– Нет, – коротко ответила Даша.
Но Игорь, обойдя ее кресло, вдруг рывком поднял девушку на ноги, и по его горячему коньячному дыханию на собственном затылке, по непримиримой жесткости рук, словно капканом обхвативших ее, Даша поняла, что и он уже, пожалуй, перебрал и теперь не склонен выслушивать возражений. Даше не хотелось сейчас скандала. Повернувшись и в упор взглянув в его немигающие глаза, она все-таки уступила, позволив вывести себя в центр комнаты.
Пары двигались в медленном, разнеженном танце; мужчины лениво перебрасывались случайными фразами, женщины молчали. Лицо хозяйки дома было грустным; она полузакрыла глаза и словно отрешилась от всего происходящего рядом, будто все это было страшно далеко от нее и не стоило ни внимания, ни усилий, ни доброго слова. Даша и хотела бы поступить так же, но это было невозможно: ей приходилось удерживать Игоря, который буквально падал на нее, отводить в сторону его слишком уж настойчивые руки, отворачиваться от почти грубого прикосновения губ. «Вот они, молодые годы… – нарочито громко шептал где-то рядом Павел, бывший ничуть не старше Игоря. – Вот она, любовь-то, что делает. Цени, Дашуня…»
Ситуация становилась все двусмысленней и гаже, и дело было вовсе не в откровенности Игоревых объятий, а в их нарочитой публичности и клоунской браваде. Он словно демонстрировал право собственности на Дашу, и, не выдержав наконец, она резко высвободилась и отошла в сторону.
– Я – покурить, – бросила она через плечо, не глядя ни на кого, и, аккуратно обойдя хозяйскую пару, скрылась на кухне.
Там, уютно устроившись с ногами на низеньком угловом диванчике, Даша подцепила несколько глянцевых женских журналов, небрежно оставленных на полу, и раскрыла первый попавшийся из них. Курить на самом деле не хотелось, как не хотелось ни есть, ни пить, ни разговаривать. Вечер вообще не задался, и Даша жалела, что поддалась на уговоры и не осталась дома. Ей снова хотелось остаться одной, посидеть в тишине, подойти к бабушкиному трюмо и, может быть… может быть, снова обрести свой негаданный сон, принесший ей такое чувство освобождения и покоя. Неожиданно для себя самой Даша заплакала, не вытирая слез, – и все-таки закурила, ощущая, как осень снова навалилась на нее своей свинцовой тяжестью, не давая вздохнуть полной грудью.