Амальгама 2. Тантамареска - стр. 24
– И что же было потом? – нетерпеливо спросил Смирнов, выразительно поглядывая на Верхотурова и крутя пальцем у виска.
– Ну а потом он попал в Россию девяностых годов, стал вором в законе, прошел какие-то тюрьмы и лагеря, ему отрезали язык, не раз пытались убить, но он выжил. Тогда-то его и откопал генерал ФСБ Хомяков. Они вместе пытались разгадать тайну зеркал, изучали свойства Амальгамы и наблюдали за людьми, что тоже пытались подобраться к этой тайне. Так они и вышли на Глафиру. Или, скорее, она на них.
– И где теперь этот архиепископ-уголовник? – хмыкнув, спросил Смирнов.
– Он погиб. Перенесся куда-то в другое время и погиб.
– Ну, конечно. Перенесся в другое время и погиб. Я должен был догадаться, – улыбнулся Смирнов. – Ну а что же ваша Глафира?
– Мы тогда были вместе чуть больше месяца. Обнявшись, просыпались по утрам. Я покупал в маленькой булочной около нашего дома пирог с вишней и возвращался домой, пока моя любимая еще была в постели. Мы завтракали, пили крепкий чай. Меня всегда забавляло, как Глаша смешно складывает губки трубочкой, чтобы горячий чай не обжигался. В эти минуты я был уверен, что жизнь прекрасна. Я пытался выяснить, чем же это таким занимается моя девушка, выполняя приказы Совета Десяти, мне это было интересно. Она что-то мне рассказывала, но не все, конечно. Практически все, что она мне рассказала, я сейчас рассказал вам. Не думаю, что она бы возражала. Во-первых, это выглядит абсолютным бредом и в это никто никогда не поверит, а во-вторых, на это совершенно никак нельзя повлиять. Они, действительно, управляют миром. Даже меня хотели в это их секретное общество принять. – Сергей пожал плечами. – Вообще, наверное, трудно представить более не подходящего для этого человека, чем я. Просто она меня любила. И все делала для меня. – Анциферов задумчиво посмотрел куда-то вверх и вдаль, в сторону портрета Дзержинского, который висел здесь много лет и который Верхотуров принципиально со стены не убирал.
– А потом? – продолжал допытываться подполковник Смирнов.
– А потом – все. Все закончилось. Она однажды ушла. Она сказала мне вдруг: «Прости, я ошиблась. Я ухожу. Больше ты меня никогда не увидишь». И ушла. Я представления не имею, куда она могла пойти, где жить, с кем просыпаться по утрам. Больше я ее не видел. Убивался, сходил с ума, пытался найти ее, но тщетно. И вот вчера увидел в новостях все эти кадры с камер наблюдений парка Горького. Это Глаша. И она по-прежнему неземная и божественная. А то, что она только троих ваших агентов уложила, это вам просто повезло. Если бы их было, к примеру, двадцать, она бы так же легко справилась бы со всеми двадцатью. Поверьте, это правда. Я видел, как она это делает.