Амадора. Та, что любит... - стр. 9
Мама была такая красивая! У меня уже было двое сводных братьев, когда муж променял ее на секретаршу только из-за того, что она терпеть не могла анального секса. Это был конец! Мама плакала, не притрагивалась к еде, но через пару недель после того, как они расстались, возблагодарила Господа за то, что Он избавил ее от этого изменника и сексуального маньяка. Он чуть ли не сто раз пытался вернуться, просил прощения, умолял, присылал цветы, подарил кольцо, уверял, что будет заниматься только традиционным сексом… Но она не захотела – сказала, что «сердце у нее затворено и сама она как мрамор холодна». Это я вскоре прочла в ее неотправленном письме к отцу, которое обнаружила вместе с другими письмами и с записной книжкой в желтой папке, лежавшей на шкафу, под чемоданом, набитым зимними вещами. Мне страшно хотелось проникнуть в интимные тайны матери, которую я пыталась представить, глядя на нее. Воображала ее сны, которые она записывала под утро… Ей не нравилось, что я смотрю на нее так. Так — это когда я вспоминала желтую папку. Я и теперь помню кое-что на память…
«Мне так недоставало любви – и когда ты притронулся ко мне, я была словно в лихорадке… Ты обнял и поцеловал меня, и твои руки скользили… по груди, животу и промежности…»
Когда я нашла папку, то глазам своим не поверила. Мать пишет о груди, животе и промежности… Грудь и живот — еще куда ни шло, но промежность… Я бы такого и произнести не посмела – это слово было запретным для меня… Промежность… Я многое узнала. О матери и об отце. Об их отношениях.
Все началось в кино. Лил дождь, и вся округа осталась без света. Фильм прервался в самом конце. У матери был карманный фонарик, который помог ей найти дорогу к выходу в зрительном зале, погруженном в темноту.
«Огромный зал казался пустым, я прошла его почти весь при слабом свете фонарика. И вот во мраке появился он. Я видела его каждый раз, когда показывали новый фильм… Мы еще не познакомились, но часто виделись, переглядывались… Потом стали здороваться, а еще через некоторое время у входа в кино начали обсуждать просмотренные фильмы… Он брал меня за руки, когда разговаривал со мной. Вне кинотеатра мы встречались только в мечтах. В тот день ты пришел, твердо решил противостоять гневу богов. Впервые мы оказались вдвоем в огромном кинозале! Он взял меня за руку. Мы пытались угадать, чем кончится фильм, и я ни с того ни с сего разревелась. С чего бы мне было плакать в день нашей первой романтической встречи? Виной, наверное, было полнолуние, а оплакивала я любую несчастную, неразделенную любовь».