Алый закат в Лейкхерсте - стр. 47
Пришлось бросить игру и спуститься в подвал. На небольшом прямоугольном столе на бумажных салфетках лежали ложки, вилки и в хлебнице – зеленоватый хлеб с хлореллой. Румяная от горячей плиты тетя Марта, закатав рукава выше пухлых локтей, улыбалась и разливала овощной суп с сухариками, каждому в тарелку добавляла кусочек мясного гриба.
– Бон аппетит! Петря, позвони Левычу, скоро они с Сайри придут? Да, и обедай, обедай, пока не простыла еда. Я им потом погрею.
– Благодарю, Марта, я действительно проголодался, – дядя Петря отложил блокнот с авторучкой и подсел к столу. – Рэй, ешь, не глазей по сторонам! Пока родители придут, надо сил набраться.
– Ем, ем. Дядя Петря, в городе война идет, да?
Взрослые многозначительно переглянулись и замолчали. Тетя Марта зачем-то заглянула в кастрюлю, затем в духовку: «Ой, пирог чуть не сгорел!» А дядя Петря увлеченно чистил крупную головку чеснока.
– Да кто его знает, что там на самом деле происходит? Официальные власти молчат, но пушки не бьют, и на том спасибо, – четко расставляя слова, словно забивая гвозди и делая между ними продолжительные паузы, сказал дядя Петря. – Родители твои придут, тогда, может быть, и узнаем подробности. Помнишь пословицу, аника-воин: «Когда я ем, я глух и нем»? Лопай!
На улице послышалась далекая канонада, затем звуки от взрывов раздались ближе, с потолка посыпалась штукатурка, мигнули настенные светодиодные панели, приглушив свечение до минимального. В подвале воцарился полумрак. Тетя Марта перекрестилась, зажгла свечу и водрузила ее в центре стола.
– Всем оставаться на местах, – приказал дядя Петря, – я только выгляну в окно и быстро вернусь. Он взял космический телефон и поднялся наверх.
Через десять минут спустился, положил телефон рядом с тарелкой слева, взялся за ложку. Обед продолжался.
– Петря, ты дозвонился? – осторожно спросила тетя Марта.
– Плохо слышно Левыча, посторонние шумы, какой-то треск и рваные фразы. Я ничего не понял, позже перезвоню.
Вдруг тетя Марта схватилась за сердце и указала пальцем на видеостенку. В кадр попали Левыч и Сайри, с перепачканными сажей лицами они стояли около трибуны, держа автоматы наперерез. В форме спецназа, голубом берете и с оружием в руках, сын как-то не сразу узнал нежную и ласковую маму. Он помнил, каждое утро мама ходит на службу, но вовсе не думал, что на военную базу. Бастующие медленно окружали, кидая в них каучуковые шары и держа наготове палки и бутылки с зажигательной смесью. Полицию давно оттеснили за пределы заграждений, и она бездействовала. Рэй видел, как автомат задрожал, это мама не выдержала и начала поливать огнем нападающих. Кто-то упал, по ним тут же неслабо прошлись кованым ботинком свои. Кто-то попятился, налегая на ряды сзади. Кто-то ловко ретировался за спины дружков. Сразу же вокруг родителей образовалось пустое кольцо. Оппозиционеры не расходились, отобрали у стражей порядка щиты и, прикрываясь ими, ждали, когда же у Сайри закончится обойма. Левыч, неизвестно почему, не стрелял.