Алый Крик - стр. 19

Как и во многих других случаях, когда я разговаривала с мальчиком, сейчас требовалось придумать термин, имеющий для него смысл. Нечто примитивное, вроде «оружие» или даже «метательные карты», лишь разозлило бы Бинто. Ему нравились названия, которые описывали не только основные функции.

Дюррал в шутку называл эти карты «любовными письмами», подразумевая, что они передают послание, но я боялась, что Бинто не оценит юмор.

Энна назвала их просто «острые карты», но опять же – это слишком примитивно. Бинто решит, что я просто пытаюсь отмахнуться от его вопроса.

Я развернула шесть карт веером, так что они блеснули в угасающем свете дня. Я восхищалась их гладкостью; мне нравилось то, что карты обязательно нужно держать правильно – иначе они выскользнут из твоих пальцев. Обращаться с картами не так-то просто. Вдобавок, существует много разного другого метательного оружия, более мощного и смертоносного. Но когда вы бросаете карту правильно – идеальный щелчок пальцами, движение запястья и разгибание локтя – это может произвести большое впечатление.

– Ты когда-нибудь видел белкокота? – спросила я мальчика.

Он покачал головой и поднёс палец к губам, прервав мои объяснения. Бинто иногда так делал. Он знал что-то под другим названием, но затем сопоставлял характеристики того, что было одновременно белкой и кошкой – и прикидывал, о чём может идти речь.

– Летающий-рычащий-кусачий вор? – изобразил он жестами.

Я усмехнулась. Не худшее описание белкокота.

– Да, – ответила я.

Потом я взяла одну из карт. С запада дул неплохой ветерок, и я подбросила карту в воздух, под углом, как это делал Дюррал, когда выпендривался. Карта взлетела и покружилась пару секунд, затем встречный ветер подхватил её и быстро принёс обратно. Я аккуратно поймала карту большим и указательным пальцами. Дюррал гордился бы мной – если б не был слишком занят, пытаясь свернуть мне шею.

– Мне это не кажется опасным, – сказал Бинто.

Он притронулся к краю карты, но тут же отдёрнул руку и пососал кровоточащий палец.

– Больно! – изобразил он второй рукой.

– У белкокошек острые зубы, – ответила я, возвращая карту к остальным. – И они путешествуют стаями.

Я проверила лезвие шпаги. Оно уже высохло, и я засунула клинок обратно в тубус.

– А как насчёт твоего лица и рук? – спросил Бинто. – Их тоже легко разглядеть в темноте.

Я с трудом удержалась от смеха. Точно такой же вопрос я первым делом задала ворам из банды «Чёрного галеона», когда они показали мне, как использовать зачернитель.

– Если я намажу этой штукой лицо, горожане точно решат, что я явилась с дурными намерениями.