Алый Глаз Демона - стр. 37

Повсюду слышалась стрельба. Раздавались редкие крики, что смешивались с громогласными приказами Тирона и одиночными фразами его солдат касательно боя. Они сигнализировали о появления врага, его местоположении, количестве, обозначали сами себя и предупреждали, когда уходили на перезарядку.

Я толком не успел опомниться, как на меня навалился иной. Его лапища выбила у меня из рук нож и вцепилась в горло. Удары, что я наносил прикладом и стволом, казалось, не причиняли мужчине, вытесанному из камня, никакого вреда.

Мне не хватало воздуха, а ко всему прочему к туземцу шел на помощь еще один.

Я выронил ружье и потянулся к пистолету, но он сжал мою кисть с такой силой, что чуть не сломал пальцы.

В моем затухающем сознании прогремели два выстрела. Им я обязан возвращению в мир живых, а вот для туземцев это был билет на тот свет.

Моим спасителем оказался Корнефос. Спустив курок два раза, он положил обе пули точно в голову и продолжил двигаться вперед, идя чуть пригнувшись. Пистолет он прижимал к груди стволом вниз, а после того как удостоверился, что мне ничего не угрожает, убрал его в кобуру и вновь взялся за автомат.

Началась прицельная стрельба короткими очередями.

Корнефос снизошел лишь на беглый взгляд полный презрения, проходя мимо меня, подпирающего перила. Но только на мгновение. Сейчас его больше волновали бой и противник, наступающий по всем фронтам.

– Левый борт! – прокричал Корнефос. – Контакт с противником! Превосходящие силы!

Снова оглушающая стрельба. Патроны заканчиваются. Он резким движением всего автомата сбрасывает магазин, заряжает полный и продолжает вести огонь. Профессионализм солдата не вызывал ничего, кроме восхищения.

Откашливаясь, среди двух мертвых тел я отыскал свой кинжал и поднял ружье. Тут меня что-то снесло и врезало в стену.

Разумеется, еще один туземец.

Да сколько их вообще?

Иной, скаля зубы, вдавливал мое лицо в окно чьей-то каюты, желая то ли свернуть шею, то ли раздавить череп, как неспелый фрукт.

Мне повезло. Стекло не выдержало раньше. Послышался треск, затем грохот, и мы ввалились внутрь помещения, сначала приземлившись на стол, а после рухнув на пол.

Острые обломки впились в руку и спину. Моему противнику пришлось ничуть не лучше. Ему распороло бедро по всей длине. Рана выглядела жуткой, но туземец, разгоряченный боем, пока не придавал этому значения.

Он тут же отпрянул от меня к дальней стене каюты, увидев, как я, сжимая ружье, начинаю неуверенно подниматься. Незаряженный ствол был нацелен точно в него.

– Послушай, – я перешел на язык альменов, с трудом подбирая слова. – Нет смысла умирать. Уходи. Не хочу убивать.