Алый флаг Аквилонии. Спасите наши души - стр. 21
По мере того как командир говорил, на лице комиссара Якимчука последовательно сменяли друг друга гримасы скептического неприятия, глубокой задумчивости и сдержанного оптимизма. По жизни это был один из тех партийных кадров, которые, не имея каких-либо глубоких убеждений, предпочитали колебаться вместе с генеральной линией, непременно поддерживая и одобряя решение текущего вождя. Ведь если командир зачитает эту радиограмму перед командой и поставит вопрос на голосование, то решение будет, конечно же, единогласным. При отсутствии другой достойной возможности присоединиться к родственному для Советского Союза народному государству, как бы оно ни называлось, захотят все. И если он, как комиссар, не поддержит это стремление, это не изменит ровным счетом ничего. У капитан-лейтенанта Голованова имеется настоящий командирский авторитет. Люди будут слушаться его в любых условиях: хоть в бою под глубинными бомбами, хоть здесь, в Каменном веке. А у него, комиссара Якимчука, имеется только авторитет партии и правительства, от которых команда подводной лодки М-34 в настоящий момент уже полностью оторвалась. В таких условиях идти против желаний коллектива, уже имеющего признанного лидера, смерти подобно. Да и не хочется ему идти против, ибо окружающая объективная реальность говорит, что любая альтернатива присоединению к этой самой Аквилонии для всей команды и его самого выглядит более чем печально. А посему…
– Ну хорошо, товарищ Голованов, – произнес комиссар, сняв фуражку и проведя рукой по наголо обритой голове, – присоединиться на равных к народной республике, созданной нашими соотечественниками – это совсем не то, что пойти в услужение к средневековому британскому феодалу. Поэтому ваше решение вступить в переговоры с руководством Аквилонии по поводу нашего присоединения к этому государству я решил одобрить и всемерно поддержать.
После этих слов комиссара находящиеся поблизости члены команды облегченно выдохнули, а лейтенант Чечкин спросил:
– Товарищ командир, а где находится эта Аквилония, и хватит ли у нас до нее топлива?
– Аквилония расположена в окрестностях современного нам города Бордо, у места слияния рек Гаронна и Дордонь, – сказал капитан-лейтенант Голованов, – и топлива туда нам точно не хватит. Своим ходом мы сможем дойти максимум до южной оконечности острова Тинос, но и это, товарищ лейтенант, еще далеко не все сложности. В настоящее время из-за наличия массированного континентального оледенения уровень мирового океана на восемьдесят метров ниже, чем в наше время. Если верить батиметрическим картам, то точка перелива пролива Босфор находится на глубине тридцать метров, а Дарданелл – пятьдесят метров. Именно поэтому Черноморские проливы превратились в полноводные реки, а вода в Черном море, после начала оледенения превратившемся в проточное озеро, за несколько десятков тысяч лет полностью опреснела. Пройдет ли по этим рекам наша «малютка», товарищам из Аквилонии достоверно не известно, потому что они там никогда еще не были. Этот вопрос нам предстоит разрешить самостоятельно. А теперь – хорошая новость. Идти на своих двоих на другой конец Европы нам не придется. Товарищи из Аквилонии вышлют за нами имеющийся у них парусный фрегат, который сможет отправиться в путь только через полтора месяца, когда на реках Аквилонии закончится ледоход. Если наша лодка сумеет пройти через Босфор и Дарданеллы, то нас подберут в той точке маршрута, куда она самостоятельно сможет дойти под дизелем. В противном случае местом рандеву будет назначено устье Дарданелл, до которого нашей команде нужно будет идти вдоль берега пешком. Простой стоящая перед нами задача не будет, скорее, наоборот, но мы же советские люди, а значит, должны справиться с любыми трудностями. Товарищ Попонин, прекратите улыбаться будто именинник, и сообщите аквилонским товарищам, что мы согласны на их предложение, а также попросите перейти на волну, на которой мы прежде связывались со штабом бригады. И нам так привычней, и не стоит болтать на тех волнах, на которых кто-то еще может передать сигнал бедствия. Выполняйте.