Алюминий в лесу не растёт. Записки сахалинского таёжника. Десятая книга - стр. 32

– Восемь, на двух мордах пролов, на одной две, на другой шесть.

– Сразу шесть штук?

– Да, на последней мордушке, которую, вчера не глядя, кинул в канаву и бегом к машине.

– Я хожу, хожу, Тимохи нету. Кричать не стал, знаю, что ты этого не перевариваешь.

– Да я Федька не мог ондатру с мордушки вытащить, не идёт зараза, чуть хвост не оторвал.

– За хвост тянул? – Федя засмеялся.

– Теперь я знаю, за что надо тянуть, ну что, пошли.

Дошли до мордушки на центральной канаве, недалеко от поворота, одна штука есть. В первом нынешним промысловом сезоне эта мордушка будет работать фактически без проловов, но по одной штуке, долго ловушка на одном месте простоит. Счастливые, довольные в предвкушение вкусного ужина пошли на ручей. Уазик стоит и некого. В салоне на полу лижет четыре больших ондатры, нормально, итого пятнадцать штук есть. Через пол часика появились два охотника.

– Ну как Тимоха успехи? – Васёк недоволен ходом промысла. А с чего быть довольным? На полтора десятка ловушек четыре зверька.

– Не плохо, одиннадцать штук.

– Одиннадцать, без наших? Ну это же здорово. – Васёк повеселел.

Рассказал охотоведу свой фарт. Пятнадцать штук на четверых, которые передвигаются на микроавтобусе УАЗ, это не здорово и даже не хорошо и не нормально, короче с пивом потянет.

– Ты весь выводок выловил, самая маленькая на сдачу не пойдёт, пухляк не принимают.

– А почему пухляк и почему не принимают.

– Да потом что за место остевого волоса пуха много, молоденькая ещё.

– А где именно вы взяли?

– Двух штук на папортниковой дороге и здесь, одну в трубе, другую на Федькином заборе. Ну что поехали.

– Зорьку Васёк ждать не будим?

– Миша, мы ведь не последний раз здесь. Сегодня у нас есть на покушать.

На мосту через Берёзку остановились.

– Кажется, рыба поднималась.

– Васёк, эту рыбу жрать не возможно, гольный керосин.

– О себе только думаешь. Собакам на покушать.

– Собакам напокушать ондатры за глаза хватит.

С северной стороны моста Берёзка четыре метра в ширину, течение довольно шустрое и глубина сантиметров двадцать, вода боле менее чистая. Через десяток метров бега по перекату река делает крутой левый поворот и такие кривуны пишет, чуть ли не лабиринты. Гиблый трёхсот метровый участок, оба берега обрывисты высотой за два метра, шиповник стенной стоит.

По перекату прёт кета, как торпеда, поднимая брызги и волны. Промысловики как на торпедируемом корабле. Васёк в качестве канонира и наводчика, один заменяет всю орудийную обслугу. Бабах! Торпеда резко меняет курс. Ура, наш корабль спасён! Васёк отлично стреляет. С двадцати пяти метров в движущеюся мишень с пули гладкоствольного ружья это пять с плюсом. Подобрали добычу, здоровая зараза килограмма на три с гаком, была бы такая ондатра. Напарники стали нюхать рыбу, чуть ли не целовать.