Альвиана: по зову луны и сердца - стр. 3
От ужаса у меня волосы встали дыбом! Ноги вросли в землю!
– Боже! – прошептала я и стала медленно оборачиваться… Когда увидела огромнейшую черную фигуру великана, со зловеще блестящим топором на плече, жалобно запищала и попятилась назад.
В темноте лица не разглядеть, но взгляд полный ненависти я осязала нутром! Мгновение мы с великаном смотрели друг на друга. Но когда он быстрым, умелым движением снял топорище с плеча и замахнулся – я поняла: мне конец! Одним махом перерубит пополам! Занесенное над головой лезвие сверкнуло… И я успела лишь вскрикнуть…
Думала, что умерла от страха, однако я просыпалась. И просыпалась из-за громкой перепалки.
– Говорю же! Умертвие это, господин! Надо было чиркнуть по хребту на всякий случай. А то развелось погани!
– Альн, помолчи! – недовольно рявкнул собеседник некоего Альна, и я вздрогнула. Тут же заскрипел пол под тяжелыми шагами, а потом надо мною склонилась огромная тень.
Я боязливо приоткрыла один глаз и нарвалась на свирепое и отчего-то очень удивленное мужское лицо.
И тут сердце снова сделало кульбит, потому что надо мной нависал махина, с широченными плечами в косую сажень, и злым, давящим взглядом. Что он драчун, боец и, вообще, самец хоть куда, явно свидетельствовали свежие глубокие царапины на его левой щеке.
Тип, замер, как вкопанный, а затем прямо на глазах начал бледнеть.
– З-здрасьте! – прошептала я. Синеглазый отшатнулся, и только теперь я заметила, что в руке он сжимает огромный кинжал.
– Вонзайте же! – завопил противным голосом другой. – Умертвие очнулось!
– Где?! – я дернулась и поняла, что связана. Неужто это про меня? И закричала: – Я?! Да я живее всех живых, и еще хочу пожить! – и зажмурила глаза, чтобы не видеть этих страшных рож.
– Именем Светлой Луции! – заорал темноволосый гигант в темной одежде, и мне на лоб опустилась горячая мужская лапа с чем-то холодным. От неожиданности я дернулась и тут же застонала: ссадины на коленях при движении причиняли боль. Еще и тугие веревки впились в щиколотки. Если бы не пуховик, рукам было бы не лучше.
Теплый металл чуть охлаждал кожу, но более ничего не происходило. Я осторожно приоткрыла глаза и встретилась взглядом с синеглазым. Он наклонился так низко, что почувствовала его запах – своеобразный, с нотками мелиссы и перечной мяты. Да и глаза у дикаря красивые. Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга. И вдруг он ошарашенно прошептал:
– Знак Луции ее не жжет! Она живая!
– Пока живая, – осторожно поправила его и перевела взгляд на другого типа – Альна, с седыми усами с волосами. Он хоть и старше господина, с первыми морщинами, но какой-то весь дерганный. Стоит у моих ног, целится в меня из пистолета и ноет истерично: