Альвиана: по зову луны и сердца - стр. 24
Так и не дождавшись осуждения, Ардия спросила:
– Молчунья? Хорошо! – улыбнулась и пояснила. – Я-то трещу безумолку. Но ты бы чесалась живее. Хламиду надевай и в путь!
Я засуетилась, схватила со спинки стула платье и услышала удивленный возглас:
– Ого! Откуда оно у тебя?!
Меня всегда раздражала бестактность в людях. Так и хотелось осадить новую знакомую: «Где взяла – там уже нет!» – но, блин, рот надо держать на замке, поэтому оставалось лишь смерить ее негодующим взглядом и начать торопливо одеваться.
Будь у меня что-то проще, надела, но выбирать не из чего. Высокородная Падия Тойлеп не носит ситцевых нарядов. Но пока застегивала мелкие пуговички на лифе, не желавшие сходиться на груди, спиной ощущала жгучий, завистливый взгляд.
Моя хламида точь-в-точь, как и ее. Только край платья и носы туфелек виднелись из-под формы, однако чувствую, если остальные слушательницы подобны Ардии, барские наряды Падии мне не простят. Но вопрос, что задала гостья, дрожавшим от восхищения голосом, окончательно сбил с толку.
– Подарок?
Я обернулась, и по ее заблестевшим от возбуждения глазам поняла – дурочка подумала Бог весть что, в меру своей испорченности. Да только не объяснить, ни осадить ее не могу, потому что мне нужно быть Альвианой. Ну, Падия! Провалится план – сама виновата!
Не дождавшись ответа, назойливая гостья хмыкнула:
– Смотри, украдут подарочки! – затем достала из своей сумки ключ с брелком в виде небольшой деревянной печати и протянула мне. – Мадам-комендант передала.
Я знала, что первое утро в академии будет нервным, но из-за новой знакомой оно выходило еще и раздраженным. Ардия сменила неприветливость на показное дружелюбие, и теперь при любой возможности демонстрировала симпатию. Небо, дай терпения! Ибо молчание и выдержка – не мой конек.
Прихватив тетрадь, тоже любезно подаренную Падией, я вышла из комнаты, заперла дверь и смело зашагала по коридору к лестнице. С Ардией или без нее, но до ворот академии точно дойду. Его каменные стены и рыжая черепица, как маяк, виднеются отовсюду. А там сориентируюсь как-нибудь.
Однако от надоедливой спутницы был прок. Едва спустились во двор общежития, она сообщила:
– Мне по нужде надо! – и убежала за беседку. Мне тоже надо было, поэтому я проследовала за ней и увидела здешние туалеты. Мда…
Из-за того, что вышли из общежития раньше других слушательниц, мы шли по тихой, просыпающейся улочке почти вдвоем. Воздух еще не успел нагреться, солнечные лучи, ласкавшие кожу теплом, радовали, и я впервые подумала: пусть так, пусть в дурацком мире, зато живая! И пусть на меня навалились трудности, я справлюсь. Иначе и быть не может! Улыбнулась, и Ардия, решив, что это я ей, затараторила с двойным воодушевлением.