Альтернативы «российского прорыва» - стр. 55

писал: «Хозяйственный план должен строиться с учетом двух основных элементов. Во-первых, план должен учитывать объективные тенденции хозяйственного развития, обеспечить в наибольшей степени влияние на ход экономической жизни со стороны пролетарского государства»[98]. С. Шаров приводит текст И.Т. Смилги, в котором тот предостерегал от «максимализма» плана и достаточно подробно разбирал «сущность телеологического максимализма»: «Телеологическая “военная” концепция плана такова: имеется данная постановка, данные объективные моменты; к этим объективным моментам подходит субъективная воля, имеющая субъективные цели в смысле изменения этих моментов»[99].

Чем же отвечали оппоненты, выступавшие за предельно высокие темпы экономических преобразований?

При оценке их позиции не следует игнорировать их важные истоки – доминирующий в тот период характер общественно-политических настроений, в результате которых сторонники низких темпов постоянно находились под прессом возможных обвинений в «капитулянтстве» и «буржуазном уклоне». Отражением этого идеологического прессинга является известное выражение С.Г. Струмилина (в тот период зам. председателя Госплана СССР): «…лучше стоять за высокие темпы, чем сидеть за низкие».

Но были и более веские аргументы. «По вопросу о том, насколько быстро может развиваться наша промышленность, шли горячие споры в течение последних лет. Большинство специалистов-инженеров и буржуазных экономистов доказывали, что мы могли быстро расширять производство лишь в так называемый восстановительный период… Все эти доводы обставлялись большой внешней убедительностью, энергично подкреплялись указаниями на многочисленные трудности, стоящие на нашем пути… возражения же и указания на то, что перспективы наши более благоприятны, расценивались как беспочвенное фантазерство.

Нужно отметить, что первая пятилетка, построенная с такого рода притязанием на “реальность”, была составлена еще в 1923 г. и носила название “Ориентировочный перспективный план металлургической промышленности РСФСР на пятилетие, начиная с 1923 по 1927 гг. включительно”. Поскольку это перспективное развитие черной металлургии было построено на базе оценки вероятного развития и роста потребности в металле со стороны всех отраслей промышленности и народного хозяйства, эта пятилетка является, по существу, наброском пятилетнего плана всего народного хозяйства…

И, несомненно, если бы в 1923 г. кто-нибудь взял на себя смелость утверждать, что за 4 года (до 1927 г. включительно) мы сможем увеличить выплавку чугуна в 10 раз, а не в 3,6 раза, как намечали авторы проекта, что мы за этот период почти учетверим, а не удвоим производительность труда, то такого человека, несомненно, назвали беспочвенным фантазером, утопистом, человеком, не имеющим чутья в действительности… Всего полтора года тому назад, перед самым началом 1927/28 хозяйственного года, на этот год намечался рост продукции в размере 16,3 %, а в ноябре этого же года, т. е. когда хозяйственный 1927/28 г. уже начался, рост продукции намечался в 18,1 %. Фактический рост продукции за этот год составил около 24–25 %, превысив в полтора раза рост, намеченный первой пятилеткой»