Альтернат - стр. 22
Иван резко отвернулась, пряча выступившие горькие слезы, и вытерла их, не дав скатиться по щекам. Как же она ненавидела такие моменты. Эймери хранил подозрительное молчание.
– На ужин у нас ничего нет, – твердо произнесла она. – Я могу сбегать в магазин.
– Нет, не стоит. Купи что-нибудь себе.
– А ты? – Иван повернулась к Эймери боком в надежде, что он взглянет на нее. Это было невыносимо – когда, огорчаясь, он не мог на нее даже посмотреть.
– Я воздержусь.
Она закусила губу, предвкушая, что этой ночью и сама уснет голодной.
– Прости меня, – начала она сдавленно. – Сегодня был просто ужасный день. Я не успела занести твои бумаги и… Они были в том рюкзаке, который подобрал черный человек. И наши вещи тоже. Прости меня, пожалуйста.
Она не знала, чего ждать. Боялась даже голову поднять.
– Ничего, – в его голосе засквозили теплые нотки. – Заполню новый бланк.
Благодарность сдавила Иван горло, и слезы с новой силой стали жечь глаза.
– Но ведь сдача уже завтра.
– У меня впереди целая ночь. Правда, мне нужно, чтобы ты помогла мне.
– Все что угодно.
Он протянул ей телефон и долларовую купюру.
– Сходи в то кафе, скачай на сайте новые задания и распечатай в магазинчике рядом.
– Я знаю, где это. Я мигом!
К тому моменту, когда она пришла к кофейне, до закрытия оставалось полчаса. Скачивание новых заданий и распечатка рядом заняли всего пять минут. Проходя мимо кофейни по дороге домой, Иван стойко боролась с обострившимся из-за вкусных запахов голодом. В конечном счете она сдалась и зашла внутрь. Посетителей было немного, а обреченных на выбрасывание пирожных и выпечки хватило бы на десятерых.
«И ведь специально выкидывают так, что потом не съесть».
Иван подошла к витрине и уставилась на чизкейки, тарталетки с ягодами и круассаны с различными начинками. В кармане джинсов своего часа ждала двадцатка. На долю секунды захотелось дать слабину и воспользоваться ею. Но нет.
«Эймери отказался есть на эти деньги не потому, что они ворованные. Не из-за каких-то моральных установок, а ради меня. Так разве я не могу отказаться ради него и потерпеть до завтра, когда откроется фургончик?»
Она до боли сжала кулаки.
– Вы что-нибудь хотели, мисс? – спросила ее кассирша почтенного возраста.
– А? Н-нет, простите. Я п-просто… Извините, а вы выбросите эти пирожные?
– Если их никто не купит до закрытия, то придется. Мы не продаем несвежую продукцию.
Иван втянула голову в плечи. Никогда еще ей не было так неловко, но доброе лицо женщины за витриной внушило доверие, и она робко спросила:
– А м-могу я что-нибудь сделать, чтобы забрать парочку?