Алмон - стр. 42

– Да, Леброн, – Сократ смотрел ему в глаза, – мы втроем и ты четвертый – вот и весь народ, которому известно, чей ты сын.

Дракула с Палачом сидели в Зале Философии Крови и передвигали фигурки по четко расчерченной доске. Живые, причудливо ряженые статуэтки постоянно пререкались между собой, порою дело доходило и до драки.

Позабыв об игре, Дракула смотрел на гипнотизирующие капли фонтана, выполненного в виде Символа Крови. Фигурки вампира устали ждать и расселись у края доски, продолжая словесную перепалку со статуэтками Палача.

– Дракула, – рассердился молодой человек, – ты ход будешь делать, или я могу поспать, пока ты размышляешь?

– А? Да, да… сейчас, – очнулся вампир.

Его фигурки немедленно заняли свои места. Дракула передвинул одну и опять уставился на фонтан.

– Дракула, с тобой так весело, что просто с ума сойти можно, – покачал головой Палач. – Очнись хоть на минуту! Эта фигура так не ходит!

– Правда? – вампир заморгал веками, внимательно глядя на доску. – Верно, как же это я перепутал.

– О чем ты все время думаешь?

– Так, ни о чем.

Дракула помолчал, передвинул еще одну фигуру и сказал:

– Я выиграл.

– Не может быть, – Палач в изумлении воззрился на доску. – Эти малявки, наверняка, все подстроили!

Он ударил кулаком, и фигурки испуганно подпрыгнули.

– Я просто выиграл.

– Может, еще партию?

– Давай, – пожал плечами старый вампир.

– А все-таки, о чем ты думаешь?

– Обо всем сразу. Ты видел Терр-Розе?

– Конечно, видел. Как бы я, по-твоему, узнал, где ты находишься на Земле?

– Как она?

– Выглядит превосходно, – Палач критически смотрел на расставленные заново фигуры. – Пусть сама выбирается, нам своей боли достаточно. Ты выиграл, ходи первым. Как думаешь, что будет с Анаис?

– Мне все равно, – Дракула передвинул первую фигурку. – Я больше ни во что не ввязываюсь, с меня хватит.

– Даже если тебя опять попросит Терр-Розе? – хмыкнул Палач.

– Даже если меня об этом попросит сам Патриций! – отрезал Дракула с неожиданной злобой.

На Сатурне рассветало. Небо – чудесная гармония оранжевых и фиолетовых оттенков – с каждым мгновением увеличивало палитру цветов. Ни дуновения ветерка, ни шороха, ни шелеста… Все вокруг замерло, ожидая чуда пробуждения природы, в предчувствии феерии ее радости, пробуждения света и жизни. Планета просыпалась, а обитатели королевского дворца, проведя за беседами всю ночь, только отправлялись на покой. Леброн ушел первым. Вскоре и Олавия сказала, что хотела бы отдохнуть. На балконе остались Аргон и Сократ.

– Я опасался, что мы все сделаем неправильно, и вот именно так мы все и сделали, – Аргон смотрел на догорающие свечи.