Алмон - стр. 28
Алмон, а вернее то, что от него осталось, почти все время спал или бодрствовал, лежа без движения – сложно было разобрать. Ощущая себя невыносимо слабой и жалкой, Анаис зачем-то все разглаживала и разглаживала ладонью измятую ткань платья.
Утро Сатурна щедро лилось в окна дворца, расплескивая солнечные блики по светлому полу Деревянной Столовой – небольшой частной столовой королевской семьи. Сократ восседал напротив королевской четы и ел фруктовый салат.
– Я беспокоюсь о нашей девочке, – нарушила молчание Олавия. – Сколько может длиться этот прием?
– Еще нет повода для волнений, – спокойно, твердо ответил Аргон. – Большие встречи порою затягиваются надолго.
– Лишь бы не случилось продолжения… – пробормотал Сократ, ковыряясь двузубчатой вилкой в тарелке, но, уловив взгляд Аргона, предпочел замолчать, уставившись поверх головы короля. Олавия взяла салфетку и стала складывать ее едва заметно подрагивающими пальцами.
– Что-то салатик никак не идет по назначению, – толстяк со стуком положил вилку на край тарелки.
– Возьми другой.
– И так много ем, худеть пора.
Сократ подпер кулаком щеку и окончательно погрузился в созерцание пространства.
Троим слугам, замершим молчаливыми скульптурами по углам Столовой, оставалось лишь молча переживать, что их любимые короли и их дорогой гость ничего не едят и вряд ли соберутся отведать все приготовленные к завтраку блюда.
Когда напряженная тишина готова была уже разразиться слезами Олавии, двери Деревянной Столовой распахнулись и впустили Ластению.
– Фух-х… – Сократ потянулся к бокалу, желая промочить резко пересохшее горло.
– Наконец-то, девочка, ты вернулась! – воскликнула Олавия, поднимаясь ей навстречу. – Как ты могла так запоздать?
– О, я столько повидала чудесного, что обо всем на свете позабыла! – Возбужденная, раскрасневшаяся Ластения присела рядом с Сократом.
– Что-нибудь узнала? – Толстяку пришлось сделать еще пару глотков и как следует откашляться.
– Да, конечно же! Я узнала всё-всё! Анаис во Дворце! – солнечные глаза Ластении сверкали торжеством. – Во Дворце Анаис и друг ее Алмон! И с ними все в полном порядке!
– Ты сама видела Анаис? – озадачился толстяк.
– Нет, не видела.
– А как же ты тогда это узнала? Тебе кто-то рассказал?
Девушка немного смутилась.
– Патриций. Мне сказал Патриций. Кажется, он с самого начала понимал, зачем я пришла во Дворец, и просто играл со мной.
– Угу, – глубокомысленно заметил Сократ, непроизвольно покрываясь холодным потом при мысли о чудесных играх веселого Владыки. – Ты могла бы дословно повторить все, что он сказал? Для начала опиши, при каких обстоятельствах вы вообще начали общаться?