Алмазы Цирцеи - стр. 6
Сейчас, пару месяцев спустя после всех этих событий, слушая его оживленный голос в телефонной трубке, она поражалась тому, как быстро этот человек умеет забывать. «Как с гуся вода! А ведь был абсолютно раздавлен! Если бы я не вмешалась, не упросила Киру простить его, он бы сейчас сидел… Обокрасть собственную дочь, для которой за всю ее жизнь не сделал ровным счетом ничего, разрушить мою семью, так что я не представляю, о чем говорить с мужем и как смотреть в глаза своему ребенку… И после этого отпускать шуточки, рассказывать анекдоты, вычитанные из Интернета, спрашивать, когда мы увидимся!»
– У меня нет настроения развлекаться, я слишком устаю, – ответила Елена как-то на очередную просьбу о свидании. – И потом… Мне казалось, я достаточно ясно выразилась, когда попрощалась с тобой в марте.
– Так то в марте, а сейчас май! – легко откликнулся Михаил. – И ты тогда была слишком зла.
– Неудивительно! Имелись на то причины!
– Послушай, – в его голосе зазвучали виноватые нотки, – я дал маху с побрякушками, не спорю… Но у меня были серьезные долги, а девочке драгоценности все равно ни к чему. Она же равнодушна к своему виду.
– Замечательное оправдание! – съязвила Елена. – Только вот в суде оно бы не сработало!
– Да она простила меня, простила! – повысил голос Михаил. – Даже она простила, а ты не можешь, хотя перед тобой я виноват самую малость! Ну, солгал пару раз, хотелось лучше выглядеть в твоих глазах! Сколько можно дуться! Или ты уже с кем-то другим встречаешься?
Елена могла бы соврать, что так и есть. После этого Михаил, скорее всего, прекратил бы звонить и отступил. Она не верила, что он так серьезно увлечен, чтобы посвятить жизнь ее завоеванию. Но женщина сказала правду.
– У меня никого нет, и все, чего я хочу, – освоиться на новом месте. Вот оно мне дорого, это правда.
– Сколько тебе платят?
– Не в этом смысле дорого, – смутилась Елена. – Платят пока немного. Я ведь учусь… Для меня важно то, что я сумела начать жизнь заново.
– Ты играешь работой, как ребенок новой куклой, – презрительно бросил он, внезапно переменив тон. – Ничего ты не сумела. Ты просто прячешься от меня, от себя, оттого, что между нами должно произойти. Но даже если ты уедешь на Северный полюс, все останется по-прежнему. Однажды мы снова начнем встречаться. Признайся, ты думаешь обо мне каждый день!
– Днем я сплю! – парировала она. – А ночью у меня нет на это времени! Прости, все. Меня зовут, я должна идти.
Она ругала себя за то, что вступает в эти споры, но не могла просто сбросить звонок, если видела на дисплее телефона имя Михаила. Возможно, он был в чем-то прав, между ними осталась неповрежденной некая связь, мешавшая расстаться окончательно. «Это потому, что мы так и не стали любовниками, – говорила себе Елена. – Иначе я бы сумела его забыть. Мне было бы слишком тягостно слышать его голос…»