Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2 - стр. 8
Не было при ней и никакой еды. И ничего, чтобы разжечь костер – хотя какой огонь выживет здесь, среди мокрой гнили? Очевидно, в Арке рассчитывали, что с делом своим она справится быстро… или столь же быстро погибнет.
Куда идти дальше, она не знала. Даже Верховный маг Арка не мог пробиться своим чародейством под непроницаемый покров Смертного Ливня. Оставалось надеяться, что Хозяин где‑то неподалёку…
С минуту она поколебалась, размышляя, могут ли сейчас мэтры Красного Ордена видеть то, что с ней происходит. Решила, что едва ли – тогда бы они вполне смогли справиться с чудовищем сами, без её, Дану, помощи, и пошла куда глаза глядят.
Кругом под хлещущими бичами Смертного Ливня корчился лес. Все живое попряталось, не высовываясь наружу без крайней на то нужды. Ливень без пощады уничтожал плоть людей, Дану, гномов, эльфов, пожирал всяких упырей и иную Нечисть, сотворённую при помощи магии или магией пользующуюся, но простых лесных тварей он миловал, хотя ожоги оставлял.
Агата плелась сквозь дикую чащобу, перебираясь через поваленные стволы, прыгая через непонятно откуда взявшиеся рытвины, обходя жуткого вида чёрные ямы, покрытые громадными пятнами чёрно‑розовой плесени. Куда она идёт, девушка не знала. Но надо было двигаться. Это она чувствовала. Иначе – смерть.
Здесь, под Ливнем, казалось, царил вечный полумрак, словно летним вечером. Солнце не могло пробиться сквозь плотную пелену, ни единого его лучика не проглядывало сквозь несущуюся броню туч. И тем не менее Агата ощущала его. Солнце только‑только поднялось над горизонтом. Разгоралось утро.
Вскоре удалось выбраться из овражистых буреломов на более‑менее ровное место. Деревья поредели; и, едва взглянув на одно из них, Агата чуть не вскрикнула от удивления.
Ей повезло набрести на островок чудом уцелевшего Друнга, Леса Дану.
Auenno, Drquitti, Atmilla… Агата повторяла имена деревьев, словно имена родичей, подруг. Просто стояла и повторяла. Хотелось заплакать – но слёзы, похоже, навсегда остались там, в забытом детстве. Хотелось прижаться к морщинистой коре стволов – но заклятье Верховного мага хранило Дану лучше её самой, не давая слабой плоти коснуться напоённой Смертным Ливнем поверхности.
И всё‑таки это был Друнг. Деревья узнали её, пусть даже и под покровом чуждой, ненавистной хумансовой магии. Агате чудилось – она слышит невнятное бормотание, обращённые к ней голоса; неосознанно потянулась вперед – зачерпнуть сосредоточенной под корнями деревьев Силы, пусть даже этой Силы не хватит даже затеплить лучину.
Агату никто и никогда не учил магии всерьёз. К моменту её рождения величайшие волшебники народа Дану уже пали в безнадёжной борьбе с Радугой; их ученики шли в бой, едва‑едва освоив пару‑тройку заклятий. И, конечно же, гибли, гибли, гибли…