Алмазное сердце - стр. 36

– Не волнуйтесь, дорогуша. Пока вы ничем передо мной не провинились, чтобы я всерьез желала вам такого счастья.

– Ну зачем же вы так, матушка? – вступилась за пасынка Виктория. – Наш Стефан – завидный жених…

– У тебя всегда был дурной вкус, – сухо оборвала ее свекровь. – Иначе ты вряд ли вышла бы за его папашу.

– Зато у Генри, упокой Создатель его душу, вкус был хороший, – развязно заметил нетрезвеющий дэй Герберт, с ухмылкой рассматривая вдову покойного кузена через бокал с розовым вином.

Как я отметила в письме Милисенте, отношения в этой семье нельзя было назвать теплыми и родственными. Но меня поразило, что дэйна Агата, невысокая хрупкая старушка самого благостного вида, в день прибытия встречавшая меня ласковой улыбкой, так пренебрежительно отзывается о собственном внуке, а что еще хуже – о покойном сыне.

Виктория на слова баронессы не обиделась, а реплику дэя Герберта вообще пропустила мимо ушей. Она посмотрела на меня, на Стефана, жующего теперь спаржу, и улыбнулась каким-то своим мыслям.

– Вы все-таки подумайте, Милисента, – сказала она мне. – В наше время нелегко найти достойную партию.

Прозвучало это как шутка, но никто не смеялся.

После ужина дэйна Агата попросила меня проводить ее в комнату, чего раньше не было.

– И принесите мне каких-нибудь капель.

– Сердечных? – забеспокоилась я.

– От тяжести в желудке, – усмехнулась старушка. – Это вы, дорогуша, за столом жевали траву, а я люблю, чтобы в тарелке лежал кусок сочного мяса. Но сегодня этот кусок был великоват.

Здоровье у нее было отменное, и я решила, что в данном случае можно ограничиться фенхелевым чаем.

– Вот вы и пригодились как целительница, – хмыкнула баронесса, когда я принесла отвар. – Нет-нет, это не упрек. Напротив – мне неудобно, что я не даю вам возможности себя проявить. Небось ехали сюда и мечтали, как поднимете со смертного одра больную старушенцию, а та в награду… А чего вы, собственно, хотите?

– У меня не было подобных мыслей, дэйна Агата.

– Да? – прищурилась она. – А знаете, я вам верю. Вы ведь не из бедной семьи, Милисента. И вам, верно, не было нужды соглашаться работать на меня?

Я кивнула, пытаясь понять, к чему она ведет.

– Тогда зачем вам это?

– Я… я хотела бы самостоятельно обеспечивать свою жизнь и не зависеть от родных, – не найдя, что ответить, я сказала правду.

– Ни от кого не зависеть, – задумчиво повторила баронесса. – Когда-то мне тоже хотелось быть свободной в выборе. Но в нашем мире для этого нужно родиться либо мужчиной, либо магом. Мне не повезло так, как вам. Но независимости я все-таки добилась. Всего-то надо было пережить мужа, бывшего пьяницей, как Герберт, и бабником, как Рудольф, похоронить сына, который при подобном отце вырос слюнтяем и сам воспитал такого же слюнтяя, и стать полноправной хозяйкой всего того, что долгие годы и так держалось на мне. Думаете, мой муж интересовался делами в поместье? Или мой сын следил за банковскими счетами? А все эти стервятники, каждое лето слетающиеся на виллу, знают, откуда берутся деньги, которые я ежемесячно им перечисляю?