Алмазное лето - стр. 19
– Василий Прокопьевич, ну какой вы старик! Вот, если можно, – эту брошку, с двумя лебедями…
Девушка указала на резную паутину в ажурном овале, где легко угадывались две величественные птицы, склонившие друг к другу головы.
– Забирайте. – Морозов решительно распахнул стеклянную дверцу и, достав украшение, положил его на мягкую ладошку девушки. – На удачу и на память о русском Севере.
– Большое спасибо.
– Вот и здорово, что потрафил…
Алёна нежданно покраснела, не зная, что сказать. Но тут, на счастье, появился Бугрин и направился к ним:
– О, вы уже познакомились, как замечательно.
– Нельзя прятать такое сокровище, Сергей Геннадьевич, от одинокого старика.
– Больше не стану скрывать. Да какой же вы одинокий, Василий Прокопьевич. А жена, дети, внуки?
– Одиночество – это удел сильных либо несчастных людей, и неважно, есть ли у них семья или даже несколько. Помните об этом.
Морозов отошёл к столу, а Бугрин, направляясь за хозяином, шепнул Алёне:
– Садись рядом со мной.
Следом к столу явился бледнокожий молодой мужчина лет тридцати, в сером кардигане на пуговицах и в красном галстуке. «Ботаник», – подумала девчонка и, не удержавшись, улыбнулась, словно клоунесса из заезжего цирка шапито. Тем временем незнакомец неуверенно огляделся по сторонам и, приметив новое лицо, тоже усмехнулся. Подойдя поближе, он как бы между прочим заговорил:
– Мы тут без всяких церемоний, так сказать, по-деревенски. Потому разрешите представиться – Александр Васильевич, кандидат филологических наук, из Мезени.
– Алёна Белкина, помощница Бугрина. Я о вас, кажется, что-то слышала. Вы вроде бы специалист по народным поверьям?
Филолог застенчиво улыбнулся:
– Есть такое дело. Ещё с аспирантских времён собираю фольклор в окрестностях Пинеги и Мезени.
– Наверно, это страшно интересно?
– Общаться с людьми всегда занятно.
– Ой, я тоже такая любопытная, всё интересно, всё хочется узнать.
– Правильно, а то вся жизнь пройдёт косым дождём за окном, как говаривал один поэт.
Беседу гостей прервал хозяин, добродушно объявив:
– Дамы и господа, прошу всех к столу.
Из-за спины Морозова, будто из-под земли, возник черноглазый мужчина. Он цепким взглядом окинул гостей, а затем подобострастно глянул на Василия Прокопьевича и зашептал хозяину:
– Ещё нет Окомира.
– Я в курсе. Он выйдет попозже. Присаживайтесь к столу, дамы и господа.
Все расселись. Подле Морозова два стула оказались не заняты. В зал въехал столик на колёсах, который толкали два официанта в белом. Воздух наполнился аппетитным запахом. Хозяин, привыкший долгими зимними вечерами ужинать в одиночестве, вдвоём или втроём, от радости, что видит за столом столько людей, почти не притронулся к еде, лишь положил в тарелку ложку салата, чисто для виду.