Алмаз Времени. Том I. Скитания - стр. 28
– Мастер, библиотека в плачевном состоянии, – пришел через несколько часов с донесением старший лейтенант Закуда. С собой он нес пять расцарапанных свитков.
– Будто я не вижу, – вздохнул хранитель зимы.
Его сковывал внутренний холод, иней больше не вырвался из ноздрей. Не хватало воздуха. Он чувствовал, что асуры завладели его свитком и мечтают уничтожить, но пока не торопятся, медленно пытают, скребут когтями по изодранному папирусу. Возможно, они решили доставить душу хранителя на поругание самому темному королю Бенаама.
– Картотека не помогает навести порядок. Боюсь, на это уйдет больше времени, чем мы рассчитывали.
Хранитель зимы и без уточнений знал, что многие свитки оказались перепутаны, переставлены, помяты, как будто за пару секунд по всем полкам прошелся тайфун. Узнавалась работа высших чинов темной армии. Не зря древний хранитель выступил против них. Но он все еще не понимал мотивов.
Украли свиток капитана Сварта, тот самый, из-за которого древний дракон пробудился до срока. Почему именно этого неприметного пирата? И почему именно некой Аманды Вессон?
Мастер Вейяча пока не понимал, он раздраженно бродил по хранилищу, теребя мох на рогах.
Постепенно в душе его созрело опасное решение: «Я спущусь с ветвей Дерева. Я обязан вернуть эти свитки, иначе настанет хаос. Асуры не имеют права вписывать в них новые строчки. Сумеречный, сдерживай их, пока это в твоих силах. А в моем свитке и так вдоволь похозяйничали асуры. Пока со мной сила хранителя, враги не смогут уничтожить его. Но я должен найти портал в проклятый мир Бенаам. И все исправить».
А на бригантине в мире людей шла своя жизнь, тускнеющая, покрытая отсветами месяца. Сварт рассматривал пленника, раздраженно протирая очки. Ничего нового разглядеть не получалось.
Сумеречного Эльфа после поражения связали, заломив руки за спину. Потащили, беспощадно колотя челюстью о палубу, прикрутили всеми свободными цепями и канатами к мачте, вывернув плечи так, что каждый бы взвыл от боли, от этой медленной пытки выламывания суставов. А Эльф молчал и молчал, и свет месяца мешал разглядеть выражение узкого сурового лица.
– Пусть я буду не бродом, но рекой, где каждый найдет покой, не речью, но словом, не ветром, но новым… – тихо пел пленник, потом встрепенулся и более осмысленно пробормотал: – Древо и свитки. Битва в кроне Дерева. Свитки… Твой свиток, капитан. Твоя душа. Зачем мы сражаемся за твою душу? Она чернее сажи. Но моя не лучше.
– Сумасшедший, – проскрежетал сквозь зубы Сварт и потребовал масляную лампу, чтобы насладиться видом боли на лице пленника.