Алмаз Времени. Том I. Скитания - стр. 15
– Когда-то все истории закончатся, даже наши с тобой. – Эльф вышел на свет. – Как думаешь, может ли быть судьба переписана заново?
– Нам, хранителям, неведомо. Мы лишнего не хотим знать, вверено нам хранить Дерево и свитки, а пишут их разумные создания сами. М-да, и так порой пишут…
– Что мне приходится исправлять. До встречи! – отрезал Сумеречный Эльф и растаял в воздухе, не оставив даже облачка дыма.
Пришелец, который стирает следы своего пребывания. Существо, чей свиток исчислялся двумя с половиной тысячами лет. Неудавшийся Страж Вселенной. Он отправился к подножью Дерева, снова вступил в их мир как одинокий странник.
Дракон тем временем пролистал свиток до чистого папируса, прочитал еще раз о легендарном поражении непобедимого капитала Сварта и улыбнулся: «Все-таки нашлась на тебя управа. Но тот, кто победил тебя… Маиму невольно принял подарок асуров. Не в этом ли подвох твоей истории? И о тебе ли этот свиток?»
Хранитель все читал, пока ветви Дерева пребывали в вечном покое. Но таком ли вечном? Неуловимые тени крались к вершине. Они подступали настолько незаметно, что даже древний дракон не мог отследить их движений, до последнего не слышал их шагов, оставлявших обугленные следы на белой коре ветвей.
– Кто здесь? – вскинулся за пределами призрачной библиотеки бодрствующий хранитель лета, молодой алый дракон.
– Берегись! – успел взреветь страж зимы, когда понял, что предчувствия его не обманули.
Глава 3.
Ветер скрипел снастями, на небе завихрениями протуберанцев выстраивались орды облаков, демонстрируя все оттенки серого и грязно-фиолетового. Команда ежилась на ветру и на разные лады перешептывалась о бездействии капитана, но как будто понимала, что бунт не даст результатов. Из них никто не умел сплести настоящий заговор. Только некоторые слишком громко высказывали свое недовольство. А зря!
Дверь каюты капитана неслышно отворилась, на пороге показался силуэт. Но лишь на миг. Только на секунду мелькнули острые сабли, да поймали кровавый отблеск заходящего солнца золотые позументы камзола. Лишь на миг, а команда уже оцепенела.
Кто-то с ужасом бросился за борт, обреченный затеряться в море навечно. Кто-то просто бессильно заламывал руки.
Сварт не разбирался, кто посмел усомниться в нем, в его приказах, которых он не отдавал. Он рубил наугад, догадываясь, что каждый из команды ненавидит его. Ненавидит и боится. И он их ненавидел и в высшей степени презирал. Казалась, что только эта лютая неприязнь питает в нем жизненную силу.
После поражения ненависть усилилась, самомнение было подкошено. Кроме ненависти ничего не смиряло кислоту обиды. Он ненавидел себя и одновременно страшно жалел. Вспоминал свое поражение в мельчайших деталях, чтобы сделать себе еще больнее. Еще больше жалеть и ненавидеть себя. А команда… Что команда? Способ выместить ярость.