Алмаз темной крови. Книга 2. Песни Драконов - стр. 41
– Ах, бедняжка… Тогда каково же придется мне, ведь я последние полгода в шубе танцевала и в меховых сапогах! – засмеялась Муна. – Привыкла, а что поделать – зима в Крагле это тебе не южная слякоть, воздух как жидкое стекло, почти звенит!
– Правда? – доверчивая Лалик округлила глаза. – Так вот в шубе и танцевала? Тяжело же… и неудобно.
– Ничего, привыкла… – тут Муна не выдержала и рассмеялась. – Ну что ты, дуреха! В шубе только медведь пляшет. А для меня залу протапливали… перед некоторыми шесты с нарядами носят, а для других недельный запас дров за день сжигают. – И она подмигнула подругам.
– Может, нам все же стоит подумать о том, что мы будем танцевать для Нимы Нежнорукой? – Ксилла вынырнула из бассейна, уселась на мраморном бортике, отжала воду из тяжеленных волос. Только здесь, в купальне, суртонка иногда позволяла себе первой задать вопрос или быть несколько вольной в словах. – Или это будет как наше первой выступление – готовься не готовься, все одно провал…
– Вот и я о том же. – Лалик завязала волосы узлом и стала спускаться в воду. – Так все хорошо было, устоялось все, улеглось… И на тебе, опять что-то доказывать надо.
– А ты и впрямь разленилась. – Гинивара усмехнулась. – Домашняя толстая кошка. Привыкла перед своим ан-Нуманом задом крутить, танцевать, наверно, совсем разучилась… – поддела она подругу.
– Что?! – И Лалик, зачерпнув пригоршню холодной воды из стоявшего рядом с бассейном ведерка, швырнула ее в нильгайку. – Да я таких как ты десяток перетанцую! Если хочешь знать, я уже через месяц, после того, как малышку Зули родила, упражняться начала! Вот тебе! – И, схватив ведерко, Лалик выплеснула его на Гинивару. А та только засмеялась – Лалик перестала трусить, глаза ее загорелись, спина выпрямилась… этого и добивалась жрица Калима Пышноцветного.
Через секунду в тихой купальне развернулось настоящее сражение, сопровождающееся визгом и плеском, – танцовщицы похватали ведерки с холодной водой и принялись окатывать друг дружку почем зря. Ксиллу, только-только подсушившую волосы, столкнули в бассейн, на Муну вылили целый тазик мыльной пены для очищения волос. Нахохотавшись, девушки попадали в бассейн и началась обычная купальная болтовня, не омраченная неуверенностью или, тем паче, страхом.
Утро следующего дня девушки провели в зале, вспоминая все танцы, что когда-то танцевали сами или видели в исполнении друг друга. Они так увлеклись, что Энидже пришлось буквально выгонять их на отдых. Когда же наступил вечер и в комнате затопили камин (нынешняя зима даже для Шаммаха была теплой и комнаты протапливали только один раз), в дверях появилась госпожа Эниджа.