Алмаз. Книга вторая - стр. 27
— Я подумаю, — дала ему надежду, хотя, как сказал Лёша, на девяносто девять процентов была уверена, что никуда не пойду. Но оставался целый процент того, что я, возможно, передумаю.
— Подумать — это все, что от тебя требуется, — весело отозвался Костя, обрадовавшись. — И чтобы отвлечься на время от этих мыслей и принять решение на свежую голову, сходим в гости к Вике с Тёмкой. У них там какой-то юбилей, — помедлив, добавил, — вроде бы детский. Будем смотреть, как Эля размазывает по столу детское питание — очень увлекательное зрелище.
— И сколько ей исполнилось, — решила поиздеваться, будучи уверенной, что Костя представления не имеет о возрасте малышки.
— Три месяца, — задумался, — нет, восемь… Или год? В общем, ей столько, — и развел руки в стороны, изобразил размер ребенка.
— Весьма точно, — рассмеялась.
— Зачем им этот праздник? Эля все равно ничего не понимает, да и не вспомнит потом.
— Для ее родителей, глупенький, — меня умиляло, как он иногда не понимал простых житейских вещей. — На память и просто немного отдохнуть от памперсов и жизни по расписанию.
— Так у нас с Элей похожие жизни, — вдруг констатировал, — только, славу богу, я пока без памперсов обхожусь.
— У тебя все еще впереди, — «обрадовала» его.
Костя не стал произносить вслух, что именно об этом остром языке и говорил, а я напоминать, что он любит меня такой, какая есть, и на сто процентов была уверена, что на это мое замечание он непременно бы произнес: « Обожаю тебя».
***
Не хотелось признавать, но Костя оказался прав. Уже полчаса мы наблюдали как восьмимесячная Эля, сидя в своем детском стульчике, крохотными ладошками мазюкала кашу из своей тарелки по столешнице, и пускала при этом слюни. Ну прям как Костины поклонницы на концертах! Хорошо хоть мне хватило тактичности промолчать. У родителей девочки, конечно, было чувство юмора, и скорей всего они посмеялись бы над шуткой, но я не стала рисковать прослыть грубиянкой, высмеивающей детей.
Не поспоришь, малышка была очаровательной. Все гости в ее присутствии, казалось, теряли разум и сюсюкали, наивно полагая, что говорят на ее младенческом языке. Каждый пытался ухватиться за пухлую ручку или ножку.
Скоро звезда вечера была вынуждена покинуть нас — наступило время дневного сна, который, судя по постоянной зевоте и потиранию кулачками усталых глаз, она не намеревалась пропускать. О чем заявила недовольным кряхтением и дерганьем ножек.
Пока Вика укладывала ребенка, тактичные гости тихонько отсиживались в гостиной, разбившись на небольшие компании по интересам. Костя отошел в сторону с Ваней и что-то с ним эмоционально обсуждал — наверное, дела творческие. Моей же компаньонкой стала Ната, более известная, как «невеста-хохотушка».