Альманах «СовременникЪ» №3(23) 2021 г. - стр. 31
Но мо-о-оре… – море было на его стороне, он ощутил первый порыв ветра – ветра надежды. Затем ветер стал дуть постоянно, и шхуна, заскрипев мачтами и такелажем, как бы нехотя, но все быстрее и быстрее стала удаляться, приближаясь к спасительной для Себастьяна темноте. Спускаемая моряками шлюпка стала биться о борт шхуны, что вынудило их как можно скорее поднять ее обратно на судно. Взрыв брани матросов прогремел еще громче: даже если бы удалось спустить шлюпку на воду, никто не хотел оказаться ночью в открытом неспокойном море. Раздались выстрелы, и старик слышал, как пули пузырили воду то справа, то слева от лодки.
Затем ночная мгла поглотила и шхуну, и голоса вместе с ней, и все стихло.
Себастьян наконец-то остался наедине с морем. Он еще долго стоял на коленях и смотрел в сторону уплывшей шхуны – смотрел спокойно, без страха перед неизвестностью. Он подумал, что надо бы произнести какую-нибудь молитву, но он не знал ни одной подходящей этому случаю и, перекрестившись, только и произнес:
– Святая Мария, дай силы мне с мужеством взглянуть в глаза своей судьбе и умереть достойно прожитой жизни.
Положив весла и карту на воду рядом с лодкой, он оттолкнул их и почувствовал, как удаляется от него мир людей – тот мир, из которого он так стремился уйти.
Когда весла и карта стали неразличимы, он проверил, надежно ли закреплены продукты и канистра с водой под сиденьем на корме, лег на дно лодки и стал смотреть в небо, на исчезающие одна за другой звезды. Успокоившись после пережитого, старик наконец уснул. Лицо его было безмятежно, он улыбался во сне.
Проснулся он оттого, что почувствовал под собой воду. «Может быть, лодку пробила пуля, когда ночью стреляли со шхуны?» – подумал он и внимательно осмотрел всё. Пробоин не было, одна из пуль действительно попала в лодку, но лишь зацепила ее борт, отщепив небольшой кусок дерева. Да и воды натекло столь мало, что вычерпать ее было невозможно. «Если это даже и течь, то лодка продержится на воде еще очень долго», – подумал Себастьян. Понятием «долго» для него было всё, что дольше недели. Неделя казалась ему бесконечностью, поскольку за это время море могло показать свой неукротимый нрав не раз, и думать о том, что будет потом, было бессмысленно.
Солнце стояло уже высоко. Старик допил остатки воды из фляги и занялся подсчетом продуктов. Он поделил их на десять равных частей, из которых три части отдельно завернул в кусок брезента, назвав это про себя неприкосновенным запасом: привычка, выработанная годами. Затем он подсчитал, сколько воды может выпивать в день, на этом необходимые дела его закончились, и старик стал смотреть на море.