Размер шрифта
-
+
Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Осенняя сюита» - стр. 16
В шарф шерстяной замотаться.
Поздняя осень. Что злиться,
Страдать, хандрить и кукситься!
Лишь начало недели, вторник.
Но небо с утра недовольно
Плачет. И в рыданьях упорно
Вызывает жалость невольно.
А в доме моем тепло и уютно.
Пахнет пирог вкусно на кухне.
Разговор: «Снег ляжет ли скоро?»
Я вздремну под нелепые споры.
Оживленное дня обсуждение
Близко́ к своему завершению.
Буря за окнами медленно тает.
Из будки собака робко залает.
Что говорить – настоящая осень!
Накроет поля белая проседь.
А я, разомлев в теплой постели,
Уже засыпая, жду воя метели.
2002 г.
Патина
Меняется ценность в понятиях.
Все дороже становится старое.
И слова – как покрытые патиной,
Что добротный винтаж жалуют.
Красота антикварами хвалена.
Придает она вид благородного.
Нам морщины временем дадены,
Как влияние времени долгого.
Паутинку с улыбок и с ярости
Нанесли всем года напылением.
А у глаз – рожденные к старости
Потемнения вечным сомнением.
По рукам – будто медь братьям.
Серебром по прическе маминой,
Не надетыми новыми платьями —
Украшает нас жизнь патиной.
2005 г.
Отскакала свое лошадка…
Отскакала свое лошадка…
Отходил в мир иной одер.
Умирать никому не сладко,
Пусть и ждал, понимая все вроде.
Уходила лошадка за реки,
Где ложбины с травою сочной
Да с водой, что ломает зубы.
Водой чистой, живой, проточной.
Вспоминала вкусную корку,
Под седлом вороного друга.
Как они сгрызли морковку
И неслись, стянув туго подпруги.
А в дому хором взвыли бабы.
Не зовутся те слезы плачем:
Столько лет она верно служила!
Член семьи, как назвать-то иначе.
Горе мыкал у стойла хозяин.
Знал, кормилицу он теряет.
Кто удел с ним теперь вспашет?
Карим глазом на землю кто взглянет?
Не хлестать и холку не гладить,
В стременах не загнать шпоры.
Без узды отходила лошадка.
Приходили беда в дом с горем.
1997 г.
Падал осенний лист
Падал засохший осенний лист,
Опускался, прощаясь с ветками.
Чтобы листочки весной родились,
Обеспечил в апреле место им.
Плыл он долго с верхушки вниз,
Ветрами осенними сорванный.
Он осмотрел с высоты серый лес,
Грустный, дождливый, сонный.
Красками блеклыми не гордясь,
Он, пожухлый, в печали от слез
Медленно падал, тихо кружась.
И среди веток мельком вопрос:
«А зачем, пережив лютый мороз,
Теплой весной пробуждаться?
Жизнь далека от романтики грез.
Зачем вновь сюда возвращаться?»
«А может быть, лучше будет тогда,
В той жизни, когда я воскресну?»
Живая надежда травой прорастет.
И в кроне жить вновь интересно.
Брызги лучей теплом по верхушке
Да капли дождя кору освежают.
Осколками неба становятся лужи,
В себе облака с синевой отражая.
Все замерцает яркими красками
И ослепительно пустится в пляс.
Страница 16