Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. 150 лет со дня рождения Надежды Тэффи - стр. 23

Юда встал. Шейна продолжала сидеть не двигаясь, а затем покачнулась, уронила голову и неожиданно для Юды пронзительно и горько зарыдала. Успокаивающим, как ему казалось, движением Юда ладонью провел по ее волосам, но Шейна сбросила его руку. Понимая, что ничем не может ей помочь, он вышел за дверь и побрел не разбирая дороги, пока не вспомнил, что должен вернуться в роту. Хотя время было позднее, лейтенант Грибаускас, словно специально кого-то поджидая, стоял у входа. Юда знал, что ему несдобровать, но случилось невероятное. Взглянув на Юду, Зверь посторонился и молча дал ему пройти. Сам же Юда не видел своего лица, но если бы увидел – все понял.

Родился в Москве. Окончил Уральский политехнический институт (заочно). Инженер-механик. Работал начиная с 16 лет рабочим-разметчиком, затем конструктором, главным механиком завода. С 1963 года работал главным инженером заводов металлоконструкций в Темиртау Карагандинской области, в Джамбуле (ныне Тараз), в Молодечно Минской области, в Первоуральске Свердловской области, в Кирове, а также главным инженером концерна «Легконструкция» в Москве. С 1992 по 2012 год работал в коммерческих структурах техническим руководителем строительных проектов, в том числе таких, как «Башня 2000» и «Башня Федерация» в Москве, стадион в Казани и др.

Пишет в прозе о пережитом и прочувствованном им самим.

Самолет резко опустил левое крыло, и земля далеко внизу пошла ему навстречу, круто накренившись, и закружилась в плавном, медленном движении, отчего у Герки в восторге захватило дух. Земля была бугристой, кремнистой, выжженной солнцем, лишенной жизни. Самолет закончил разворот, покачав крыльями, а горы внизу расступились широкой дугой, и в эту дугу ворвалась голубизна водной глади.

«Океан, Атлантический океан», – понял Герка.

Он сидел у левого окна, уткнувшись носом в прохладный пластик, и старался не пропустить ни одной детали, запечатлеть в памяти каждый штрих фантастического полета. Люся уступила ему место, ей было неинтересно четыре часа таращиться на небо и облака, и она уткнулась в книжонку, купленную накануне в Москве, книжка была о здоровом сердце. Не очень увлекательно, но хоть чем-то можно заполнить долгие часы полета.

Прозрачная голубизна внизу густела, в нее добавили синьки и усеяли белыми крупинками манки. Коротенький обрезок спички прилип к ней, оставляя за собой тоненькую белую ниточку шлейфа. Время остановилось, самолет, как попавшая в паутину муха, висел неподвижно в центре гигантского голубого кокона без границ и ориентиров. Но вот впереди, там, где небо смыкалось с океаном, появилась расщелина, она росла, заполняя горизонт, и из нее вылепился темный конус. Ровный, мерный гул самолета стал глуше, самолет клюнул носом, и навстречу с ускоряющейся стремительностью понеслись скалы, одетые белой пеной. Уставший самолет весело пробежался по посадочной полосе и лихо подкатил к невысокому зданию аэропорта. Герка вышел на причаленный трап, вдохнул сказочно-теплый, наполненный дивными ароматами воздух и узнал его. Это был воздух Острова Мечты, мечты его далекого детства.